– Вы пришли в трактир поискать кого-то, чтобы поднять люстру? – спросил он недоверчиво. Когда он начал осознавать, в каком трудном положении она очутилась, в его глазах вспыхнули искры веселья.– С чего вам взбрело в голову снимать эту кошмарную, чудовищную люстру? Или вы планируете дать бал?Обри раздраженно посмотрела на него.– Конечно, нет. У меня даже нет дворецкого, чтобы открывать двери, и служанки, чтобы натереть полы. Как я могу дать бал? Я хотела только помыть ее. Но я совершенно не надеюсь, что мужчина сможет это понять. А теперь скажите, что в этом плохого, и почему вы упорно вмешиваетесь в мои дела?Харли отрезвел. Одно дело – предложить свою помощь, когда она нужна, но совершенно другое – объяснять, почему предложил ее, когда тебе говорят, что в ней совершенно не нуждаются. Но он пообещал, и что-то нужно было ответить.– С этим поручением следовало послать Джейми или Джона. Не подобает леди заходить в подобные заведения. Эти люди не поняли, какая страшная опасность привела вас искать их помощи.– Страшная опасность? – Обри посмотрела на него так, словно он сошел с ума. – В таверну можно войти только из-за страшной опасности? Должна сказать, это крайне странно.Харли раздраженно посмотрел на нее.– Леди с вашим положением может войти в таверну тблько в случае страшной опасности. А у них были причины поверить, что вы могли оказаться в таком положении.Обри отвергла абсурдный с ее точки зрения довод.– Для меня это лишено смысла. Или вы также считаете, что я в «страшной опасности»? Бога ради, почему?Харли вздохнул, осознав, что увяз по уши.– Вы ничего не знаете, Обри? Не мог же, в самом деле, Остин привезти вас сюда, не дав никаких объяснений по поводу того, что вы здесь узнаете?Обри скорчила гримасу и принялась ощипывать маргаритку, машинально обрывая лепестки один за другим.– Он был со мной совершенно честен. А эти слухи в Лондоне о его репутации… Но я не могу понять, как неудача Хита и дьявольские слухи могли подвигнуть вас к такой исключительной бдительности? Вы должны знать, что он добрейшей души человек, даже если временами бывает слегка вспыльчив. – Обри подчеркнула последнее с озорной улыбкой, вспомнив раздраженное замечание Остина по поводу ее уборки.Харли встал и подошел к ближайшему дереву. Он не решался посмотреть в ясные глаза на невинном лице Обри. Она была права, а он не прав, но она должна понять, какой точки зрения придерживается большинство. Хит, очевидно, не озаботился тем, чтобы просветить ее на этот счет, черт бы побрал его гордость.– Обри, ваш муж в прошлом был знаменит гораздо большим, чем просто вспыльчивостью. Со временем он научился сдерживать свой темперамент, но в юности участвовал в большем числе дуэлей, чем это допускается при том спокойном образе жизни, который мы здесь ведем. Здесь есть люди, которые до сих пор носят на себе печать его гнева.Харли обернулся, чтобы посмотреть, как она воспримет это известие. Обри приняла новость спокойно и понимающе кивнула.– Может быть, его отец жестоко с ним обращался? Слухи и скандалы, затрагивающие его семью, могли бы воспламенить и более спокойного человека, чем Хит. Он должен был защищать репутацию матери и сестры, даже если не уважал отца. Но это ничего не объясняет.Она вспомнила причины двух едва не состоявшихся на ее глазах дуэлей Хита. Одна была с тем самым человеком, с которым она сейчас разговаривала. Неудивительно, что он не хотел жениться. Ему, должно быть, тяжело нести груз поддержания семейной репутации.Харли обхватил руками голову.– Это только начало, Обри. Вы должны знать, что здесь есть те, кто говорят, что он переносит свой темперамент на тех, на ком женится.– Я слышала об этом, но не верила, ответила она презрительно, делая движение, чтобы встать и избежать неприятного соседства.Харли схватил ее за руку и удержал, его серые глаза молили о сочувствии.– Луиза была моей старшей сестрой. Я боготворил ее. Она была безрассудной, полной жизни, имела характер под стать характеру Хита, но я любил ее. Однажды летом я приехал домой и увидел у нее на лице следы синяков! Если бы Хит не уплыл в море, я бы убил его.Потрясение Обри оказалось большим, чем он ожидал, и Харли отвернулся, чтобы дать ей время собраться с мыслями.Тот факт, что сестра Харли была первой женой Хита, больше всего потряс Обри. Пока эта женщина была безымянной, безликой, частью прошлого, она не являлась проблемой. Теперь она узнала, что Остин был женат на молодой женщине, такой же богатой, родовитой, как Анна и Мария. Осознание того, что женщина из прекрасной семьи умерла по вине Хита, задело ее сильнее, чем можно было ожидать.– Мне очень жаль, Харли, – прошептала она, сочувствуя его горю, но не его намекам. Она по-прежнему не верила, что Остин мог ударить женщину.Харли продолжал, словно она ничего не сказала.– Луиза никогда не говорила нам, откуда у нее синяки. Она старалась их прятать, но вы знаете, как разлетаются сплетни. Они с Хитом плохо ладили. Ей нравилось тратить деньги, а у Хита их не было. Мы были тогда бедны, и я однажды услышал, как она поклялась, что больше не будет жить в нищете. Должно быть, она думала, что, выходя замуж за графа, станет богатой и независимой. Какая бы глупость ни произошла между ними, об этом рано или поздно знало все графство. Я не хотел бы оказаться поблизости, когда они начинали показывать друг другу свои характеры. На войне и то спокойнее.Обри с легкостью представила себе эту картину. Остин был сильной личностью и поступал согласно своим убеждениям. Она не могла представить его другим. Хотя они часто спорили по разным поводам, она никогда умышленно не мешала ему в осуществлении его замыслов, а он уважал ее стремления.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125