Мэр казался искренне озадаченным. При всей своей неприязни к нему и его методам Аксель не мог поверить, что он способен на поджог.– Это было не слишком приятно, Ральф, но все хорошо, что хорошо кончается. Кстати, есть новости, они касаются и тебя. Надо собраться и все обсудить.– Я не продам! – быстро сказала Майя.– А твоя сестра вроде не против, – возразил Аксель. – Клео, ведь так?Он повернулся к свояченице. Свояченица, чтоб ее! Променял шило на мыло – сварливую Сандру на уголовницу Клео. Ну и ладно, лишь бы не мешала.– Мое дело маленькое, – сказала новая родственница Акселя. – Пусть решает Майя. Не забывай, что школа – ее мечта.Ее мечта. Аксель не нашел в себе сил продолжать спор.– Поговорим завтра, сегодня у нас у всех нервы на пределе.– Я не продам, так что говорить тут не о чем! – заявила Майя, перехватив поудобнее Алексу, и взяла за руку Констанс. – Мы уходим. Приятной беседы!Она пошла прочь, и Аксель подавил желание окликнуть. Он знал, что так случится, и был готов к болезненному спазму в желудке – мучительному чувству поражения, свидетельству его несостоятельности, сначала как друга, потом как мужа, отца и, наконец, снова как мужа. Но и это можно было пережить ради более важного, ради безопасности своих близких. По крайней мере это он мог им дать. Майя ушла не просто так, а демонстративно. Она отделила себя от него, хотя какое-то время он верил, что они стали единым целым. Но разве физическое слияние гарантирует слияние душ и сердец? Да и возможно ли это? Мужчина и женщина – две разные стихии. Он старается поступать как нужно, как лучше и получает за это одни упреки.Майя вечно твердила, что предпочитает плыть по течению, но повернула против именно тогда, когда это могло обойтись слишком дорого и ей самой, и другим. Ее мечта была благородной, благороднее некуда, но разве можно, разве нужно воплощать мечту любой ценой, именно здесь и сейчас, именно в таком виде – и никак иначе, без малейшей уступки, как будто для мечты важнее всего детали, а не суть?Аксель вообразил себе детей, обделенных любовью и вниманием, и тяжело вздохнул. Какая разница, кто виноват, если Констанс вернется в их ряды?
Февраль 1977 года «Все кончено. Она уехала, забрав с собой малышей, не зная даже, отчего все эти бедствия разразились у нее над головой. Надеюсь, она будет счастливее в Техасе, вдали от трусости отца и жестокости материнской родни.Теперь я волен выбирать, и я выбираю легкие деньги. Когда-нибудь они достанутся дочери и внучкам, и те не узнают, как деньги заработаны. Я вываляюсь в грязи, но заодно вываляю и весь этот мерзкий городишко. Хелен это пришлось бы по душе. По крайней мере Арнольды будут жить среди грязи, отлично гармонировать с ней и надсадно делать вид, что грязи не существует. Это именно то, чего они заслуживают».Вернувшись домой после полуночи, Аксель увидел свет в окнах гостиной и сразу направился туда. Он не надеялся, что Майя решила его дождаться. Она, должно быть, опустошена, как и он сам, и давно спит. Свет просто забыли выключить.Что лучше, полежать в ванне или наскоро принять душ, забраться в постель, обнять Майю и уснуть? Наверное, все-таки второе. Нечего и думать встать в обычное время, хорошо, если он проснется к вечеру. Совсем другое дело – возвращаться домой к жене, находить ее спящей, целовать и получать ответные поцелуи, сначала сонные, а потом пылкие. Впрочем, сейчас ему не до объятий, довольно будет и того, что Майя перестала сердиться. Она не из тех, кто таит обиду...В дверях гостиной Аксель замер от неожиданности: на диване, листая журнал мод, сидела Сандра.– Ты, как видно, не слишком спешил домой, – заметила она едко и поднялась с дивана. – А стоило бы! Констанс целый час ревет в три ручья, и я понятия не имею, что с этим делать.«Аксель удивленно помигал, пытаясь перестроиться с душа и постели на неожиданный поворот событий. С чего бы Констанс плакать?– А Майя где? – Это было все, что пришло ему в голову.– Что значит «где»? Ушла, разумеется! – Сандра раздраженно отбросила журнал. – Ты свое дело сделал, можно тебя и побоку. Теперь у нее есть своя собственная крыша над головой. Ты что, никогда еще не сталкивался с черной неблагодарностью?Ушла? В смысле бросила его? Взъерошив волосы, Аксель отнял руку и обнаружил, что она вся в копоти.– А куда она пошла? – спросил он чисто автоматически, прекрасно зная, куда и почему.– Откуда мне знать? Я, слава Богу, мало знакома с этой особой. Она привезла Констанс, собрала вещи детей и удалилась во тьму ночную. Не волнуйся, еще не раз явится передохнуть от забот, йот тогда ее и расспросишь. Спокойной ночи!Аксель тупо проводил Сандру взглядом. Он был словно в ступоре и не чувствовал ничего, кроме всеобъемлющей пустоты и холода в душе. Майя ушла насовсем, окончательно – иначе она не оставила бы Констанс плакать в одиночестве, Майя любила ее, любила всех и каждого.Кроме него.Болезненный спазм в желудке заставил Акселя опуститься в кресло, пачкая светлую обивку сажей с одежды. Он не замечал этого, не замечал ничего. Ушла. Бросила его. Из-за проклятой школы. Сандра ошиблась, дело не в крыше над головой. Она бросила его из принципа.Что ж, пусть он не был к этому готов, но втайне знал, что этим кончится. Она лишь ждала повода и, как только повод нашелся, поплыла своей дорогой. Почему бы и нет? Теперь она сможет без помех воплощать свою мечту.Без него.Она даже может вернуться к Стивену.Желудок сжался вторично, еще больнее, когда раздался топот босых ног. Констанс. Как объяснить все это Констанс?– Он выглядит хуже некуда. Сразу видно, что страдает, – проворчала Клео. – Какого дьявола ты над ним издеваешься?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105