Придется возвращаться завтра с новой, — тем временем щебетала Кассандра, искоса поглядывая на Меррика. Она не могла понять, почему он злится, но ей не хотелось, чтобы его гнев обрушился на нее. То, что недавно произошло между ними, было восхитительно. Ее лицо все еще пылало от смущения и страсти.
— Если не возражаете, я принесу свои снасти, раз у Меррика они такие непрочные, что рвутся и ломаются при первой же поклевке, — произнес Берти, вопросительно глядя на друга. — К тому же ему не стоит здесь долго задерживаться. Дома уже сбились с ног, разыскивая его. Я же пришел сюда, чтобы спросить его сиятельство, не соблаговолит ли он почтить в пятницу своим присутствием наш бедный дом. Ну и поскольку я застал вас обоих, то… — с этими словами Берти покосился на босоногую девушку, сидящую по-турецки на ворохе нижних юбок, — то мое приглашение распространяется и на вас, Кассандра. Никаких торжеств — обыкновенный семейный ужин и скромное музицирование. Ну, что вы на это скажете, Касс?
Меррик резко повернулся и посмотрел на Кассандру в ожидании ответа. Девушка отвела глаза и принялась собирать то, что осталось от ее рыболовных снастей.
— С вашей стороны весьма благородно пригласить меня к себе в дом, но как это будет выглядеть со стороны? Ведь у вас соберутся достопочтенные семейства со всей округи. Хотя, скажу честно, я была бы рада вновь проведать вашего брата.
Не дожидаясь, что скажет Берти, Меррик пришел ей на выручку.
— Не волнуйся Шеффинг, она придет вместе со мной. А если Томас не возражает, мы могли бы заглянуть к нему уже сегодня, после обеда.
— Меррик! — возмутилась было Кассандра, но Берти не дал ей договорить. Расплывшись в улыбке, он помог ей подняться на ноги.
— Сделайте так, как он говорит. Можете прийти в любое время.
Кассандра поправила юбки и сердито посмотрела на обоих мужчин.
— Вам легко говорить, джентльмены. Вам не грозит, придя в гости в ситцевом платье, стать предметом всеобщих насмешек и пересудов. Меррик, я принимаю ваше приглашение проведать Томаса, однако отказываюсь от званого ужина.
Не обращая внимания на расстроенный вид друга, граф протянул Кассандре ее улов.
— Рано или поздно вам придется ближе познакомиться с соседями. Кстати, вы можете явиться на ужин в чем заблагорассудится — уверяю вас, мне все равно. Сегодня во второй половине дня я заеду за вами, и мы отправимся проведать Томаса. Но сначала мне надо выяснить, что за переполох у меня дома.
С этими словами Меррик повернулся и зашагал прочь, лишив ее возможности возразить ему. Берти какое-то время, открыв рот, растерянно смотрел вслед другу, не зная, как поступить — то ли броситься вдогонку за графом, то ли остаться в обществе Кассандры.
В конце концов он потянулся за леской с ее уловом.
— Ума не приложу, какая муха укусила нашего Уайатта. Последнее время он сам не свой, словно его подменили. Ну да Боге ним, позвольте проводить вас домой.
Кассандра с грустью посмотрела вслед удаляющемуся графу, однако заставила себя улыбнуться и отошла от Берти.
— Если моя горничная увидит, в каком виде я иду рядом с джентльменом, она отругает меня. Поэтому мне лучше пойти одной. Тем не менее благодарю вас за ваше любезное предложение.
С этими словами она поклонилась и, прежде чем Берти успел что-либо возразить, поспешила прочь.
Меррик по ступенькам спустился через живую изгородь в ухоженный парк. Старые ели, казалось, приглашали его под свою прохладную тень. Однако граф решительным шагом направился к старому пруду, озаренному солнцем.
Он сам не знал, почему вдруг его туда потянуло. Видимо, захотелось побыть одному, поразмышлять в тишине, послушать пение птиц. Он любил это тихое место. Берти об этом знал и уже сидел на берегу.
Он пришел весьма кстати. Потому что если бы не старый приятель… Меррик не стал продолжать эту мысль, лишь закрыл глаза и застонал. Коварное желание напомнило о себе. Боже, ни одна женщина не доводила его до такого безумия. Граф никогда не был рабом страстей. Время от времени он позволял себе плотские удовольствия, однако они не мешали его делам. Свою первую жену он выбирал, руководствуясь доводами разума. Граф привык добиваться поставленных целей, вот только не произвел еще на свет наследника. Ему уже стукнуло тридцать. В такие годы глупо вести себя подобно влюбленному школьнику.
Поглощенный своими мыслями, Уайатт едва не зашагал прямиком по клумбам, которыми так гордилась его мать. Но замер, залюбовавшись мотыльком, грациозно перелетавшим с тюльпана на тюльпан. Кассандра так же прекрасна, как мотылек, и так же непостоянна. Завораживает взор, но лучше не пытаться ее поймать.
Граф тряхнул головой, стараясь отогнать навязчивые мысли, и посмотрел в сторону розовых кустов, на которых уже показались бутоны. Пожалуй, лучше сравнить ее с розой. Ее корни — в топкой почве семейства Говардов, но эта почва произвела на свет прекрасную, душистую, пленительную розу. Однако ни один мужчина, если он не безумец, не захочет, чтобы острые шипы пронзили его сердце, не рискнет прижимать к груди этот яркий, экзотический цветок. Тем более что тот уже принадлежит другому мужчине.
В следующий момент Уайатт увидел, что к нему приближается мать, а вслед за ней, втянув голову в плечи, Макгрегор, а ведь управляющего нелегко запугать. Но с леди Меррик шутки плохи. Уайатт чертыхнулся и зашагал им навстречу, приготовившись к предстоящему сражению.
Мать окинула его строгим взглядом.
— Скажи на милость, где ты пропадал, да еще в таком виде — ни дать ни взять настоящий цыган! Да у тебя в волосах трава!
Уайатт устало вздохнул и провел рукой по волосам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107