– Возможно, ты права, дорогая. Но я очень не хочу вот так вдруг оставлять тебя. – Святой отец в нерешительности замер и повернулся к стоящему у дверей ирландцу. Но тот ничего не сказал.
– Когда доберетесь, обязательно напишите мне. Езжайте, дети мои, и да пребудет с вами Господь.
Попрощавшись со святым отцом, обе женщины не спеша взяли свои пожитки, подхватили юбки и вышли из экипажа. Люди де Лейси взяли у них вещи, и бедняжки, обойдя попаленное дерево, послушно направились к карете графа. Де Лейси шел рядом с ними, заботливо держа Эйлин под локоть. Его люди тем временем собирали инструменты и впрягали в карету лошадей.
Экипаж отца Чардина развернулся и начал медленно удалиться в сторону монастыря. Эйлин облегченно вздохнула. Возможно, до сих пор она вела вольную и бесполезную жизнь, но в одном девушка была твердо уверена: только что она спасла жизнь двум людям. Как ей хотелось, чтобы и им с матерью удалось выжить!
Де Лейси проследил за тем, чтобы обе женщины сели в карету, и, оглядев располневшую фигуру Эйлин, язвительно отметил:
– Я смотрю, что с нашей последней встречи изменилось многое. Ты обрела не только речь, но и еще кое-что.
Эйлин пропустила его реплику мимо ушей. Злобно сверкнув глазами, граф повернулся к Элизабет:
– Ах, Элизабет! Ты решила, что провела без мужской ласки слишком много времени? Помнится, раньше ты не была такой ханжой, – цинично улыбаясь, проговорил он.
Эйлин посмотрела на мать. Лицо Элизабет стало бледнеть, а когда де Лейси фамильярно взял ее за руку, в ее глазах Эйлин увидела панический страх. Эйлин гневно стиснула кулаки.
– Оставьте мою мать в покое, иначе я буду так визжать, что меня услышат даже монахини в монастыре. Они будут знать, что мы были с вами, и на этот раз вам не удастся избежать наказания.
Ни минуты не сомневаясь, что эта вздорная девчонка нее так и сделает, граф поспешно отпустил Элизабет и с изумлением посмотрел на Эйлин.
– Ты очень умная, раз сообразила назвать святому отцу мое имя. И теперь, когда известно, что вы уехали со мной, ты полагаешь, что я не смогу обрушить на вас свой гнев?
Эйлин посторонилась, пропуская мать в карету.
– Я не дурочка, – продолжила она, пристально глядя де Лейси в глаза. – Отстаньте от моей матери, и я буду вести себя тише воды, ниже травы. Но троньте ее хоть раз, и я оставлю на вашей гадкой физиономии еще сотню таких же отвратительных шрамов, как этот. – И она указала пальцем на его подбородок.
Де Лейси непроизвольно потянулся рукой к отметине, которую оставили на его лице маленькие пальчики пятилетней девочки, и подумал, что теперь, когда она выросла, ей под силу и не такое. И даже беременность не станет этой ведьме помехой. Ей хватит глупости на все.
Шутовски поклонившись, он согласно кивнул.
– Если ты сыграешь свою роль так же хорошо, как и в ночь нашей последней встречи, эта поездка пройдет без сучка без задоринки.
Через минуту один из людей графа закрыл дверь, и карета двинулась с места. Сидящие внутри ее женщины побледнели и в страхе уставились друг на друга. Чтобы убедиться в том, что их положение крайне опасно, достаточно было просто выглянуть в окно. По обе стороны от кареты ехало около полудюжины вооруженных мужчин с солдатской выправкой. Их лица были жестокими, а жесты – грубыми и резкими. Каждый из них, несомненно, был способен на убийство. И для этих головорезов не имело значения, кто будет жертвой: мужчина или женщина, монахиня или ребенок.
– Как ты можешь говорить с ним так спокойно? – чуть слышно спросила Элизабет. – Я хочу вырвать его внутренности через горло. Если бы у этого негодяя было сердце, я съела бы его.
– Он собирается убить нас. Чем дольше мы сумеем протянуть время, тем больше у нас шансов на побег. И здесь наша смекалка может сослужить нам неплохую службу.
Эйлин принялась смело воплощать свои слова в жизнь. Де Лейси очень опрометчиво решил, что, если женщина молчит, значит, она никому не может ничего сообщить. Но и Эйлин, и ее мать годами учились общаться с помощью жестов. Возможно, владельцы постоялых дворов и гостиниц и их жены не совсем понимали, о каком своем горе хотели им поведать две женщины, говорящие лишь руками и глазами, но они, несомненно, начинали что-то подозревать и шептались за спиной де Лейси. Никто, правда, не осмеливался открыто бросать вызов графу и его головорезам, но все хорошо вспоминали этих странных путешественников.
Они ехали достаточно быстро, но весть об их приближении доходила до следующей деревни или города еще быстрее. Высокий англичанин вызывал у людей все меньше и меньше уважения, в то время как две женщины, напротив, навоевали всеобщую любовь и сочувствие. Эйлин не знала, какие слухи ходят вокруг них, но заметила, что все кругом относятся к ней очень по-доброму и с почтением. Люди стремились предупредить каждое ее желание, за исключением одного, самого заветного. Увы, но они не могли дать ей свободу.
В одной маленькой деревушке де Лейси досталась до того маленькая и неуютная комнатенка, что он не на шутку разъярился. Распахнув дверь просторной комнаты, в которой уже начали устраиваться Эйлин и Элизабет, он с грозным видом застыл на пороге и внимательно осмотрел кровати, устланные чистыми хлопковыми простынями, набитые пухом подушки, большую бадью для купания и фарфоровую лохань с водой, чтобы умываться.
– У меня большое желание переселиться сюда к вам. Или выкинуть вас обеих в тот свинарник, что достался мне, – недовольно прорычал он.
– Как это любезно с вашей стороны! Вы галантны даже еще больше, чем нравственны, милорд! – с издевкой ответила Эйлин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121