Недвижимость в Лондоне стоит недешево. Дом был бы неплохим вложением капитала, но для начала можно снять жилье. Так или иначе, но он должен вытащить Фейт из этой глуши и вернуть к цивилизации. Эгоистично с его стороны так долго держать ее в лесу.Он должен уговорить ее выйти за него замуж. Он не может представить Фейт обществу, пока не даст ей свое имя. Кто знает, на что способна ее семейка, если станет известно, что она жива? Гораздо легче защитить ее, если они поженятся. Решив, что нет причин откладывать неизбежное, Морган повернул жеребца к гостинице, зная, что в это время Фейт там. Придется Уайтхеду обходиться впредь без ее услуг.Сцена, которую он застал в «Свирепом быке», свидетельствовала о полнейшем хаосе. Сверху доносились визгливые проклятия Молли. Лестница сотрясалась от сердитых окриков Уайтхеда и его тяжелых шагов. Голос его жены поднялся до отчаянных воплей, когда из кухни повалил дым, что в сочетании со взволнованным кудахтаньем кухарки придавало общей какофонии своеобразный ритм.Трактирщик свирепо уставился на высокую фигуру Моргана, словно считал его ответственным за этот переполох. Чертыхнувшись, он швырнул на пол грязное полотенце.— Где, к дьяволу, ее носит? Я плачу этой девице хорошие деньги, чтобы она поддерживала здесь порядок. А она не является на работу в тот самый день, когда особенно нужна.Морган пропустил мимо ушей гневные обличения трактирщика, от предчувствия беды по его спине побежали мурашки.— Фейт разве не здесь? — спросил он, сделав шаг к двери, через которую только что вошел.Уайтхед недоверчиво воззрился на него.— А что, разве не видно? Черт бы побрал эти ее новомодные штучки… Без нее теперь никто и шагу ступить не может. — Его глаза проницательно сощурились, когда Морган направился к выходу. — Никак тебя она тоже бросила?Морган выскочил наружу и кинулся к своему жеребцу. Фейт ни за что бы не подвела своего нанимателя, не случись чего-то непредвиденного. На пути домой это ощущение усилилось. Морган никогда не боялся за себя, но его нынешний страх исходил откуда-то извне. Он не знал, возможно ли это, но чувствовал, что ему передается страх Фейт, и гнал своего жеребца, как одержимый. Накинув поводья на столбик ограды, он спрыгнул на землю и буквально ворвался в дом, услышав доносившиеся изнутри стоны.Света, лившегося в окно и через открытую дверь, было вполне достаточно, чтобы Морган пережил самые ужасные минуты в своей полной драматических событий жизни.Фейт лежала, скорчившись, на смятой постели. Ее осунувшееся лицо поражало бледностью, с губ срывались тихие стоны. На простынях и серой юбке расплывались кровавые пятна, увеличивающиеся прямо на глазах у потрясенного Моргана. Он провел добрую половину жизни, предоставленный сам себе, познав жестокости, войны, видя, как умирают в потоках крови мужчины, и перевязывая раны тех, кто остался в живых. Он научился убивать. И знал, как выжить. Но не знал, как спасти Фейт и своего ребенка. В отчаянии от собственного невежества Морган застонал и рухнул на колени подле нее, взывая к Богу.Фейт, казалось, была без сознания. Морган растерянно застыл над ней, понимая, что нужно что-то делать, но не решался сдвинуть ее с места. Оставить ее нельзя, но он не знал, как справиться с этой бедой в одиночку. Скинув камзол и нашептывая слова утешения, он потрогал лоб Фейт, но не обнаружил жара. От его прикосновения ресницы Фейт слабо затрепетали, а рука беспокойно потянулась к пропитанным кровью юбкам. Морган счел этот жест указанием и принялся развязывать шнуровки и тесемки, чтобы освободить ее от одежды. Запутавшись в многочисленных завязках, он вытащил нож и начал разрезать узлы. Тонкая ткань легко уступала нажиму лезвия. Фейт дрожала как в лихорадке, и ему пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, которая не раз спасала ему жизнь, позволяя сохранять ясную голову в разгар сражения. От него требуются действия, а не эмоции. Его хрупкая фея нуждается в помощи, и он не вправе ее подвести.К тому времени, когда Морган раздел Фейт и вынес во двор пропитавшиеся кровью простыни и одежду, стало ясно, что худшее позади. Порывшись среди ее вещей, он нашел чистые тряпки, которыми она пользовалась на протяжении зимы, и сделал из них аккуратные прокладки, чтобы остановить кровотечение. Затем достал чистую сорочку и умудрился натянуть ее на Фейт через голову.Все то время, пока Морган хлопотал над ней, Фейт пребывала в полубессознательном состоянии. Она поднимала руки по его требованию, но снова закрывала глаза, когда он оставлял ее в покое. Ее руки беспокойно двигались, хватаясь за него, цепляясь за простыни. Временами ее лицо искажалось от боли, но страх явно пошел на убыль, и она перестала стонать. Когда он укрыл Фейт одеялом, она схватила его за руку.Морган опустился на колени, коснулся ее лба, пытаясь найти слова утешения.— Это был?.. — Она облизнула пересохшие губы. — Ребенок?Последнее слово было произнесено так тихо, что Морган едва расслышал его. Стиснув в широкой ладони ее хрупкие пальчики, он вдруг ощутил, что щеки его увлажнились. Что за черт! Он не плакал годами. Наверное, это пот. Здесь чертовски душно. Он стер с лица соленые капли и с трудом заговорил:— У тебя еще будут дети, моя прекрасная фея. Наши с тобой дети. — Он судорожно сглотнул. — Этот малыш слишком поторопился, он был еще не готов появиться на свет. На небесах ему будет лучше, милая, — прошептал он, молясь, чтобы его слова оказались правдой.Из-под темных ресниц Фейт выкатились крупные слезинки, и Морган с глухим рыданием отвернулся. Теперь, когда от него больше не требовалось активных действий, его захлестнуло чувство вины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128