— Какая сигара? — потребовала объяснений она, не обращая внимания на свои ощущения.
— Ничего особенного, просто проучил одного противного старикашку. Почему вы со всеми не лечите пострадавшему раны своими колдовскими зельями?
— Черт возьми, я понятия не имею, о чем вы говорите. Я сочла разумным сначала разыскать вас и убедиться, что вы не снесли мой дом.
— Или что они не повесили меня на люстре? — с усмешкой произнес он, поворачиваясь к женщине лицом.
— О, меня это совершенно не взволновало бы.
Однако на самом деле все было наоборот. Он нужен был ей. Ей необходимы знания этого мужчины. Но сейчас он был одинок, и это затронуло в ее сердце какие-то невидимые струны. Лейла колебалась. Первым ее желанием было сказать что-нибудь утешительное, чтобы успокоить его израненную душу, но, подумав, она решила, что Дунстан Ивес сам легко мог справиться с любыми проблемами, возникшими на его пути.
Он пожал плечами и погасил сигару в горшке с землей.
— Где ваша любезная компания? Неужели они не боятся, что я сверну вам шею?
Он удивил ее своей проницательностью, но она не подала виду.
— Я пригрозила им, что закачу истерику, если они не оставят меня в покое. Ведь большинство джентльменов, зная капризы женщин, уступают им.
— Я никогда не уступаю. Пустые разговоры не для меня. Если вас не затруднит, передайте наилучшие пожелания моему брату и его жене. В данном случае, полагаю, для всех будет лучше, если я немедленно уйду отсюда и уеду в деревню. Именно там мое место.
Желая уйти, Дунстан ждал, когда Лейла отойдет в сторону, чтобы пропустить его.
— Только не сейчас! — воскликнула она, почувствовав, как по ее телу пробежала дрожь.
Он стоял рядом, скрестив на груди сильные руки, внимательно поглядывая на нее сверху вниз. Кто-то, вероятнее всего Ниниан, прикрепил гвоздику к отвороту его фрака. Сочетание мужского запаха и сладковатого аромата цветка пробудило в ней страстное желание. Подражая ему, Лейла скрестила на груди руки, борясь со своим чувством.
— Я хочу, чтобы вы работали у меня, — сказала она, переходя прямо к сути.
Дунстан молчал.
Впервые она почувствовала, как ее охватывает беспокойство. Кокетничая с герцогами и принцами, Лейла легко могла убедить их делать то, что хотелось им с мужем. Она никогда не пыталась добиться чего-нибудь только для себя, потому что даже не задумывалась, возможно ли это.
Теперь, когда ей представилась такая уникальная возможность осуществить мечту всей жизни, Лейла с ужасом боялась упустить этот шанс.
— Мне нужен сад.
Как же объяснить ему, что ей нужен необыкновенный сад? И нужен не для красоты.
— Я хочу выращивать цветы, каких нет ни у кого. Я хочу разводить всевозможные сорта цветов, какие только есть в природе.
Дунстан фыркнул.
— Женские головы — благодатная почва для всякой чепухи.
Лейла сжала губы, сдерживая гнев от его оскорбительных слов. Будь на ее месте другой человек, он, возможно, рассмеялся бы в ответ. Но она негодовала, оттого что Дунстан с презрением отозвался о ее намерениях.
— Напрасно вы мне не доверяете. Я хочу выращивать цветы и производить из них специальные ароматы. Можно начать с сортов, которые уже есть, но мне нужен человек, знающий свое дело. Мой отец говорит, что вы специалист в этом.
— Я выращиваю овощи и к цветам не имею никакого отношения.
Какой же он упрямый! С этим человеком невозможно договориться. Видимо, существует причина, по которой это трудно сделать. Но Лейла не достигла бы столь высокого положения в обществе, если бы не умела общаться с такими мужчинами. Человеку, который сопротивляется, есть что скрывать. В случае с Дунстаном она предпочла бы знать причину, потому что ей нужен был этот проклятый Ивес, и она не хотела, чтобы его глупое упрямство встало между ними.
— Вы можете выращивать все овощи, какие только пожелаете, — предложила Лейла великодушно.
Ей показалось, что он тяжело вздохнул, словно она коснулась чего-то очень личного. Женщина попыталась это выяснить, но он замкнулся, его лицо стало непроницаемым. Она играла с огнем, когда сделала шаг навстречу и провела пальцами по его груди.
— Или у вас есть личное предложение?
Она сама не понимала, почему произнесла эти слова, но жар, исходящий от его тела, обжигал ей пальцы.
В сумерках она не могла видеть его лицо, но почувствовала, что он напрягся. Пытаясь найти его слабое место, Лейла продолжила начатый разговор.
— Вы можете назвать ваши условия, — произнесла она своим самым соблазнительным голосом, перед которым не могли устоять даже генералы, имеющие огромное состояние; она сделала паузу для большего эффекта, затем продолжила свою игру: — Если, конечно, вы не предпочитаете что-нибудь менее материальное, чем деньги.
Он мягко, но настойчиво убрал ее руку со своей груди.
— Глупее мысли я за сегодняшний вечер не слышал. Уйдите, или я за себя не отвечаю.
Дунстан отступил назад. Он был без женщины так долго, что забыл их очаровывающие ароматы и притягательность их соблазнительных форм. Забыл он также и ощущение горячего желания, которое пронзало когда-то все тело.
Он больше не мог себе позволить страсти к женщинам. Ведь эти коварные создания всегда берут больше, чем дают.
Не желая отступать, Лейла ответила с усмешкой:
— Ваши угрозы меня не пугают. Но если вы лучший агроном во всей Англии, то мне нужны ваши услуги.
Дунстан чуть не рассмеялся.
— Я действительно лучший агроном в Англии, но у меня есть работа, — произнес он, а сам подумал, что Малколм будет последним человеком на земле, на которого он согласится работать.
Хотя в этом полумраке он не мог ясно видеть леди, но чувствовал, что его окутывают ее колдовские чары, которыми обладали все женщины семейства Малколм.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101