Не в силах сделать ни того, ни другого, она опустилась на поваленное дерево и, обхватив колени, задумалась. Что ей ответить виконту?
Понимая, что творится у Пенелопы в душе, Тревельян подошел к ней И встал напротив, прислонившись спиной к дереву, Пенелопа ничего не накинула на голову, и ее волосы были влажными, с прилипших к щеке завитков капала вода.
– Можете не отвечать мне прямо сейчас. У меня была целая неделя, чтобы продумать этот шаг, а у вас – нет. Лорд Чейз еще не подыскал священника, и время еще есть.
– Вы уже несколько дней обдумывали свое предложение? – с удивлением спросила Пенелопа, поднимая на него глаза.
Значит, Тревельян всю неделю ухаживал за ней, зная, что скоро наступит день, когда он сделает ей предложение. Но почему он решился на такое безумие? Выражение изуродованного Лица виконта оставалось непроницаемым. Этот человек был для Пенелопы загадкой.
– Я уже говорил вам, что у меня есть дочь, – продолжил Тревельян, пытаясь объяснить Пенелопе свое решение. – Она никогда не знала матери, ее всегда окружали только экономки, няни и гувернантки. Поскольку я вынужден был долгое время лечиться вдали от дома, она плохо знает меня и очень боится. Я внушаю ей ужас. Она – тихий, очень впечатлительный ребенок и всегда пугается, увидев меня. Ей нужна мать. Если со мной что-нибудь случится, с ней должен остаться заботливый человек. Вы прекрасно подходите на эту роль, Пенелопа. Из вас выйдет замечательная мать. Прошу вас, когда вы будете принимать решение, учесть интересы и моей дочери.
В голосе Тревельяна слышалась мольба. Пенелопа поняла, что это – судьба. Она давно уже махнула на себя рукой, считая, что никогда не выйдет замуж. Но речь сейчас шла не о ней. Речь шла об Августе, их домике и маленькой испуганной девочке. Тревельян не имел права ставить ее перед подобным выбором, но он сделал это.
Глава 3
Остановившись в дверном проеме полутемной комнаты, Грэм наблюдал за сидевшей у огня новобрачной, на лице которой застыло выражение отчаяния. Устав в пути, Пенелопа всю дорогу до Лондона в карете спала, покоясь в его объятиях.
Она была столь трогательна в своей беззащитности, что Грэм впервые за много лет почувствовал себя сильным и мужественным. Он выбрал Пенелопу себе в жены потому, что она прекрасно ладила с детьми и казалась зрелым независимым человеком. Однако Грэм не принял в расчет, что Пенелопа была невинной, неопытной девушкой. Она никогда прежде не покидала отчий дом, и ему не следовало настаивать на том, чтобы они отправлялись в Лондон сразу же после бракосочетания.
Вздохнув, Грэм, опираясь на трость, вошел в спальню.
Уйдя в свои мысли, Пенелопа не слышала, как открылась дверь, и заметила мужа лишь тогда, когда он подошел к ней. Вздрогнув, она быстро встала. Грэм окинул ее внимательным взглядом. На едва прикрытую ночной рубашкой грудь Пенелопы падали волосы. Чувствуя, что ее бесцеремонно рассматривают, Пенелопа смутилась. Она боялась поднять глаза на мужа.
– Было бы хорошо, если бы все женщины в первую брачную ночь выглядели столь же прекрасными, как вы, – промолвил Грэм.
Уловив в его голосе нотки сожаления, Пенелопа удивленно взглянула на мужа. Она заметила, что Тревельян сменил сюртук на темно-зеленый атласный халат, надев его поверх рубашки и брюк. Он так и не снял черную перчатку, которую всегда носил на левой руке.
– Я стараюсь вести себя так, как подобает вашей жене... Хотя мне очень трудно, я не всегда знаю, что от меня требуется, – застенчиво призналась Пенелопа.
Грэм поднял руку, чтобы коснуться блестящих золотистых волос жены, но передумал и указал на кресло:
– Присядьте. Нам следует обсудить несколько вопросов. Правда, они не для девичьих ушей. Но с другой стороны, хотя вы девица и вашей невинности ничто не грозит, вы все же замужем.
Пытаясь скрыть свою нервозность, Пенелопа опустилась в кресло и села, поджав под себя ноги. Она избегала смотреть на мужа, который внушал ей страх. Даже если бы Грэм не был так ужасно искалечен, он все равно пугал бы Пенелопу своим огромным ростом и мощной фигурой. Она не хотела спать в одной постели с таким исполином, и ее приводила в ужас мысль о том, что может последовать за этим разговором.
– Пенелопа, прекратите смотреть на меня так, как будто у меня внезапно выросли рожки и хвост. Я не собираюсь дотрагиваться до вас ни этой ночью, ни впоследствии. Надеюсь, мои слова рассеяли ваши опасения?
Лицо Пенелопы залилось румянцем.
– Я не совсем понимаю, о чем вы говорите, милорд, – промолвила она смущенно и замолчала, надеясь, что Грэм поможет ей и объяснит все сам. Но он терпеливо ждал, что она скажет дальше, и Пенелопа продолжала: – Мы... мы – муж и жена. Я согласилась вступить с вами в брак и знала, на что иду. Вам не следует... – Она запнулась и замолчала, не в силах закончить фразу.
Грэм налил бокал вина и протянул его Пенелопе:
– Мы действительно муж и жена, и для начала мне хотелось бы, чтобы вы звали меня по имени. Родные зовут меня Греем, и меня это вполне устраивает.
Взяв бокал с вином, Пенелопа заставила себя улыбнуться:
– Я предпочла бы называть вас Грэмом. Это звучит намного лучше. Может быть, у вас есть еще какие-нибудь просьбы или пожелания?
– Неужели мне достался в жены ангел, который готов исполнять все мои прихоти? У меня, конечно, есть несколько пожеланий, но, боюсь, они неосуществимы.
– И все же я готова попытаться исполнить их.
Этот полушутливый разговор немного успокоил Пенелопу, ее волнение улеглось. Она любила и умела вести беседы. Стараясь не смотреть на Грэма, она представляла, что сидит сейчас с гостем за чаем в отчем доме и развлекает его своей незатейливой болтовней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127