– заявил Грэм и обратился к удивленным Пенелопе и Александре: – Прошу извинить меня, миледи! Гай повернулся к хозяйке дома.
– Скажите, Грей был дома вчера, когда вы вернулись с бала? – спросил он.
Озадаченная его вопросом, Пенелопа испуганно посмотрела на сэра Гамильтона, а потом перевела взгляд на мужа. Не понимая, в чем дело и почему Гай так взволнован, она решила сказать правду.
– Конечно, был. Он крепко спал. А почему а вы спрашиваете?
Гай, казалось, вздохнул с облегчением, но тут же его вновь охватили сомнения.
– Всю ночь? – стал допытываться он. – Скажите, он был с вами всю ночь?
– Персиваль! – одернула его Пенелопа, пряча за негодованием свою растерянность. Она не желала, чтобы посторонние узнали тайну их брака.
– Ну хватит! – воскликнул Грэм, потеряв терпение. Он встал и, схватив Гая за локоть, вытолкал его за дверь.
От неожиданности тот выронил газету, и она упала на пол.
Судя по выражению лица Александры, она сильно испугалась. Пенелопу охватила тревога, Встав, она подняла с пола газету и стала внимательно просматривать ее.
Через минуту она нашла то, что искала, и углубилась в чтение. В статье говорилось, что Довидь родился в Хэмпстеде, но был известен как плантатор с Карибских островов. Недавно он вернулся в Лондон, где и покончил с собой, как писалось, «выстрелом в голову». Затем перечислялись его оставшиеся в живых родственники, в том числе мать и две сестры.
Пенелопа сложила газету и задумалась. Она чувствовала, как страх шевелится в ее душе? Хотя, казалось бы, у нее не было причин бояться. Ее мучил один вопрос: почему Персиваль ворвался в дом Тревельяна в такой ярости из-за самоубийства малознакомого человека, который долгие годы жил за пределами Англии?
Грэм задал Гаю тот же вопрос, когда закрыл за собой дверь кабинета и приятели остались наедине.
– Не разыгрывай из себя невинную овечку, Тревельян! – сердито воскликнул сэр Гамильтон. – Я знаю, что случилось прошлой ночью. Ты не сможешь убедить меня в том, что возвращение Довиля и его самоубийство были простым совпадением. Зачем ты мстишь? Ведь прошло столько лет!
Грэм, прихрамывая, подошел к письменному столу, опираясь на трость, опустился в кресло и с недовольным видом взглянул на Гамильтона, лицо которого хранило упрямое выражение.
– Ты продолжаешь упорно верить в свои фантазии! Неужели ты думаешь, что я – калека – мог отправиться, превозмогая боль, в Уаитчепел и убедить человека, которого не видел много лет, застрелиться? Ты переоцениваешь мои силы и способности!
– Но ты знал о том, что произошло? – спросил Гай.
– Конечно. Я вообще много знаю. Например, мне известно, что у Довиля на Мартинике была такая же сомнительная репутация, как и в Лондоне. Я знаю также, что он обанкротился и вернулся на родину практически без средств к существованию. Его дядя прогнал его прочь, когда он явился; к нему, чтобы попросить денег. Вернувшись в Лондон, Довиль жил в борделе и отирался в одном из игорных притонов. Похоже, у нашего приятеля были причины, чтобы пустить себе пулю в лоб!
Откинувшись на спинку кресла, Грэм спокойно взглянул на Гая.
– Перестань, Тревелъян! Я прекрасно знаю, что этот надменный болван никогда по собственной воле не убил бы себя! Черт побери, ты не имеешь права вершить правосудие! Да, я знаю, эти мерзавцы убили Мэрили, но это было непреднамеренное убийство. Месть не поможет тебе вернуть ее. Кроме того, у тебя есть теперь Пенелопа, Зачем рисковать, мстя этим жалким ничтожествам? Тем более что они покушались на мою жизнь, а не на твою. А это значит, что мстить должен я, а не ты!
– Гамильтон, ты свернешь себе челюсть, если будешь так сильно сердиться. Что касается Мэрили, то я потерял ее еще до того, как произошел несчастный случай. Твое мнение о старых приятелях по клубу меня мало волнует. Те, кто явился причиной несчастного случая, как были полными ничтожествами в свои молодые годы, так и остались ими. Мне стыдно, что я когда-то общался с ними. Но если ты не изменишь свое поведение, то я забуду о том, что ты в свое время предупреждал меня об опасности, и порву с тобой отношения. А теперь я хочу, чтобы ты вернулся в гостиную и принес свои извинения Пенелопе. Ты сильно испугал ее, а твои вопросы были поистине оскорбительны! Не думаю, что тебе будет просто заслужить ее прощение.
К тому времени, когда мужчины вернулись в гостиную, Пенелопа уже отослала Александру в детскую. Она сидела в кресле у камина и штопала шейный платок мужа. Газета со статьей о гибели Довиля лежала на столе. Грэм внимательно посмотрел на жену, но ничего не сказал.
Поймав на себе выжидательный взгляд виконта, Гай поклонился и заговорил:
– Примите мои извинения, леди Тревельян, за то, что я ворвался в ваш дом и нарушил покой вашего семейства.
Официальный тон, которым были принесены извинения, удивил Пенелопу. Переведя взгляд на мужа, лицо которого выражало непреклонность, она поняла, что это Грэм заставил Гая просить у нее прощения, и ее охватило сочувствие к баронету.
– Очень мило с вашей стороны, Персиваль, что вы извинились, но я не прощу вас без объяснений. Итак, я слушаю.
В эту минуту Пенелопа походила на королеву, разговаривающую со своими подданными. Грэм не мог не восхищаться ее властностью и горделивой осанкой, хотя испытывал досаду, видя ее упрямство. Другая женщина на ее месте билась бы сейчас в истерике или кричала на мужа, в крайнем случае приняла бы извинения, и дело с концом. Но Пенелопа хотела знать всю правду.
Грэм не желал, чтобы жена уличила его во лжи, и поэтому подставил под удар Гая.
– Итак, Гамильтон, какие объяснения ты готов нам дать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127