Ведь он в ней самой не нуждался. Он завтра же мог уехать отсюда и создать себе новую, удобную жизнь. Пэйс получил образование. Где-нибудь, где нужен опытный адвокат, он найдет место, найдет других женщин. Он был близок с женщинами покрасивее Доры, чувственными, страстными, которые давали ему все, чего он желал. Может быть, в этом все его затруднения. Может быть, ему нужно физическое освобождение, которое от Доры он сейчас получить не может? Но Пэйс понимал, почему Дора сейчас не может удовлетворить его желание, и он понимал, что не сможет уехать.
У него теперь дочь. Он не желал этого ребенка, и Дора тоже, разумеется, о нем не просила, но все равно есть дочь, его плоть и кровь. И еще Пэйс знал, что значит быть нежеланным и нелюбимым ребенком. Его отец никогда не скрывал, что появление Пэйса на свет стало для него неприятным сюрпризом. И он, Пэйс, не позволит, чтобы его дитя испытало те же чувства, какие он сам испытывал в детстве. У Фрэнсис будет родной дом и любящие родители, чего он никогда не имел. И Дора его научит, как все это дать ребенку.
И еще: ему теперь есть, для чего жить. Дора, конечно, всегда могла бы найти мужа получше, но у Фрэнсис никогда не будет второго настоящего отца, любящего ее уже только за то, что она его дочь. Да, он сможет справиться с собой. И он хочет быть отцом и мужем, вот только как сделать так, чтобы Дора на него не набрасывалась?
Он услышал голодный, требовательный крик дочери и улыбнулся. Они с Фрэнсис похожи, они заодно, и Дора не сможет сопротивляться обоим сразу. Поднимаясь по лестнице, Пэйс знал, что не сделал Доре одолжения, женившись на ней. Он плохой муж, у него дурной характер, он скверный фермер. Но ведь она некогда видела в нем нечто достойное. Может быть, увидит это снова, а он тоже поймет, чем обладал, и снова найдет дорогу к утраченному.
Когда он вошел в спальню, Дора взглянула на него с удивлением. Страха в ее взгляде не было, или же она сумела быстро подавить его. Она не улыбнулась навстречу и снова обратила все внимание на ребенка, сосущего грудь. Да, черт возьми, он слишком долго сам не приникал к ее груди. Пэйс почувствовал напряжение в паху. Желание было сильным. Он обходился без женщины уже девять долгих месяцев. После тех июльских ночей с Дорой он не желал дешевых армейских шлюх. И самое любопытное, давно не желал ни одной женщины, кроме Доры.
И Пэйс даже не знает, почему желает ее. Такая она маленькая, хрупкая и вряд ли относится к тому чувственному типу, который он предпочитал раньше. Дора была неяркая.
Волосы такие светлые, что кажутся почти серебряными, и кожа на щеках тонкая и прозрачная, словно самый дорогой фарфор его матери. Но когда она смотрела на него своими чудесными синими очами, он видел перед собой ангела, и ему уже никакая другая не нужна была. Обладая небом, кто захочет опять опуститься на землю?
Да, он слишком налегал на поэзию в школе. Тем не менее, действовал Пэйс по привычке. Сидя в кресле, снял сапоги, встал, повесил сюртук в шкаф. Дора лампу не погасила, и он чувствовал не оборачиваясь, что жена пристально наблюдает за ним, но оба молчали.
Пэйс подождал, пока ребенок насытится, и только потом подошел к постели. Он снял рубашку, но оставил из чувства приличия кальсоны. Пэйс почувствовал, что, прежде чем отдать ребенка, Дора заколебалась, но, ничего не сказав, передала ему свою ношу и разрешила уложить Фрэнсис в колыбель. Он поцеловал беспокойную малышку в лобик, положил ее на бочок и укачивал, пока та не заснула. У нее были его волосы. Хорошо бы девочка унаследовала глаза матери.
Когда он подошел к постели, Дора поспешно задула лампу. Пэйс улыбнулся при виде такой запоздалой скромности, но ничего не сказал. Он сам немного нервничал и не мог понять отчего. Он знал, что нельзя себя навязывать Доре так скоро после родов, но не знал, когда это будет возможно. Она слишком хрупка, чтобы рожать часто и иметь много детей. С ней надо обращаться бережно. Хорошо бы расспросить на этот счет человека сведущего, но Дора как раз и была таким человеком, знающим ответы на подобные вопросы. Однако говорить с ней об этом сейчас невозможно.
Он так и лег в кальсонах, чтобы не встревожить ее больше, чем следует, при этом матрас сильно опустился под его тяжестью, и она слегка подпрыгнула.
– Спасибо за твою попытку защитить меня, – сказал Пэйс серьезно.
К. его удивлению, она разрыдалась и, отвернувшись, зарылась лицом в подушку, чтобы заглушить всхлипывания.
Да, он, конечно, сказал это с некоторой выспренностью, но никак не ожидал подобной реакции. Вообще-то он думал, что Дора рассмеется. А он так давно не слышал ее смеха. И за это винил опять-таки себя.
Пэйс осторожно прикоснулся к ее руке. Дора ее не отдернула, но и не повернулась к нему.
– Прости, Дора. Ты меня удивила, вот и все. Я глазам своим не поверил.
– Я и сама от себя этого не ожидала, – плакала Дора. – И теперь не знаю, кто же я на самом деле. На душе у меня сейчас просто ужасно. Я ненавижу тех людей и всех, кто на них похож. Я устала от их угроз и оскорблений. Мне захотелось дать им сдачи. Мне захотелось этого. Но я не смогла. Я ничего не могу. Я такая никчемная и не знаю, как мне теперь быть.
И она так яростно стала бить кулаком в подушку, что Пэйс стал опасаться, как бы не полетели перья. Он ухватил ее кулак и сжал его в ладони.
– Дора, если тебе кто-нибудь из них угрожает, я хочу об этом знать. В этом мы с тобой заодно. Ты больше не одинока в этом мире. Когда ты была маленькой, ты била своей куклой по головам моих врагов. Теперь предоставь мне право поступать и с твоими недругами так же.
Она шмыгнула носом, разрешив ему удерживать свою руку, но так и не поворачивалась к нему лицом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128