Диллиан не могла поверить, что причина этой неуверенности – она сама.– Ты нужен мне, – ответила она, не веря, что произнесла эти слова, но, зная, что говорит правду. – Возьми меня.Она увидела, как расслабились напряжённые мышцы его лица. Он наклонился и поцеловал ее в нос, в губы, в шею.– Я никогда не отпущу тебя. Предупреждаю заранее. Слова ничего не значили для нее, и только в страстном поцелуе заключался весь ее мир.С ним ей было спокойно. Впервые в жизни она нашла место, где ей было хорошо. Она обвила руками шею Гэвина и наконец-то почувствовала себя защищенной. Язык Гэвина разжал ее губы, и тело потребовало ласк. Она выгнулась и застонала от наслаждения, когда он стал ласкать ее.– Я хочу тебя всю, – хрипло произнес Гэвин, прижавшись лицом к ее шее. – Я больше не могу притворяться джентльменом. Я хочу взять тебя и владеть тобой.Эти слова должны были бы ее испугать, но желание было так велико, что для страха не оставалось места.Она видела, как возбужден Гэвин, как напряжена его плоть, и не хотела заставлять его страдать. Она удивилась собственной смелости, когда расстегнула его панталоны, за что была вознаграждена стоном облегчения. Гэвин припал к ее груди, и Диллиан задрожала от восторга, когда он взял в губы ее сосок. Его рука скользнула вниз, и ее охватила сладкая истома.Она не понимала, почему этот грубый маркиз имел над ней такую власть. Уродливый зверь, американский солдат, человек, презиравший все, что она любила, – она должна была бы бежать от него прочь. А она открыла ему свои объятия, отдала ему свое сердце и всю себя.Никогда раньше он с такой яростной силой не овладевал ею, никогда еще не доводил ее до такого экстаза.И тогда она поняла, о чем он предупреждал ее. Он хотел владеть ею и добился этого. Глубоко внутри ее осталось его семя, которое могло закрепиться там и начать расти. Может быть, она встанет с этой постели с его ребенком в своем чреве? Она не знала, плакать ли ей или смеяться от радости. Тяжелое тело Гэвина навалилось на нее, и она, крепко обняв его, позволила себя целовать, пока снова не погрузилась в море чувственных наслаждений. Глава 36 – Куда же ты идешь?Запыхавшаяся Диллиан, поддерживая на ходу мальчишеские штаны, сбежала с парадной лестницы. Она стащила из шкафа рубашку Гэвина, и широкие развевающиеся рукава придавали ей странный вид. Горничная, убиравшая холл, увидев ее, упала в обморок, но Диллиан не остановилась – она не могла позволить Гэвину уйти без нее.Впрочем, ее появление не помешало маркизу вскочить на своего жеребца. Он недовольно посмотрел на нее, когда она схватила поводья, но затем смягчился и объяснил ей все:– Я оставил Майкла с этими проклятыми дневниками. Пора узнать, кому так необходимо их уничтожить. А ты возвращайся в дом, чтобы никто тебя не видел. Ты хорошо умеешь прятаться. Постарайся не попасть в беду, пока я не вернусь сюда.Коротко и по существу. Он даже глазом не моргнул при виде ее странного одеяния. Диллиан любила этого человека, но сейчас ей хотелось его убить.– Это мои дневники! Я имею полное право знать, что в них, и хочу увидеть, как этого мерзавца бросят в самую страшную темницу. Ты не уедешь без меня, Гэвин Лоренс!Он наклонился и выдернул поводья из ее пальцев.– Однажды я уже рисковал твоей жизнью. И этого хватит. Иди наверх, твое место там.– У тебя камни вместо мозгов, мистер Лоренс! Ты тогда ничем не рисковал и сейчас ничем не рискуешь. Я сама отвечаю за свои действия. Позволь мне поехать с тобой.– Диллиан, отпусти поводья, или тебе не поздоровится!– Ты не испугаешь меня, лорд Эффингем! Бери меня с собой, или я поеду за тобой сама.Он посмотрел на нее и, прежде чем Диллиан сообразила, что он собирается делать, соскочил с лошади и, схватив ее в объятия, с такой силой прижал к себе, что она чуть не задохнулась.– Я не твой отец, Диллиан! – прорычал он ей в ухо. – Я защищаю то, что принадлежит мне! Кто-то посмел на тебя напасть, и я проучу его и всех, кто еще захочет это сделать. Не мешай мне, прошу тебя.– Ненавижу военных! – хотела крикнуть она, но голос сорвался в рыдание. – Разве ты не понимаешь, что если ты должен сражаться, то я должна сражаться рядом с тобой? – Ее гнев утих, и слезы брызнули из глаз. Он уедет, как когда-то уехал ее отец, и больше никогда не вернется. Она не могла допустить этого. Просто не могла.Она спрятала лицо у него на груди, и его рубашка намокла от ее горячих слез. Слезы действовали на него сильнее, чем ее гнев, а ее слова смутили его. Еще никто не предлагал ему сражаться рядом с ним. Он всегда считал, что это его долг – защищать слабых.– Диллиан, мне будет легче, если я не буду бояться за тебя, – проговорил он, нежно поглаживая ее волосы.– Ты не вернешься, – упрямо проговорила она. – Не вернешься! Я хочу поехать с тобой.Гэвин хорошо знал, что испытывает покинутый человек. Он однажды испытал это. Но он сам ушел от людей, поэтому они не могли покинуть его и причинить ему боль. Ее слезы его убивали. Он хотел быть рядом с ней, прижимать ее к себе, чтобы никто не мог даже прикоснуться к его собственности, защищать и лелеять ее. Но в то же время он не мог подвергать ее опасности.– Диллиан, я вернусь, – твердо пообещал он. – Это мой дом, и я не брошу ни его, ни тебя. Прошу, верь мне.Диллиан подняла к нему лицо. Она выглядела такой обиженной и беззащитной. Но он знал, что она умна и руководствуется не слепым инстинктом, а опытом и разумом.Она неохотно кивнула и нежно погладила рубцы на его щеке.– Я верю тебе. Я только не доверяю твоей страсти к героизму. Я хочу, чтобы ты вернулся целым и невредимым, а не на носилках или в гробу.В сердце Гэвина затеплилась надежда. До сих пор он не смел надеяться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88