Даже его ботинки каким-то образом умудрялись блестеть в лучах предвечернего солнца. Глядя на этого мужчину сейчас, никто бы не усомнился, что он именно тот, за кого себя выдает: богач, который собирается стать еще богаче.Слегка передернувшись, Дженис отвернулась от окна, сцепив перед собой руки. Она сама не понимала, что сделала, но все-таки сделала это. Может быть, пройдут дни, и Питер станет презирать ее за то, что она согласилась, но ведь он сам сделал это предложение. Дженис не унижалась, выманивая его хитростью.Вот только не сказала ему всей правды.Раздраженно откинув назад выбившиеся из пучка волосы, Дженис попыталась сосредоточиться на предстоящих хлопотах. Но мысли ее вместо того, чтобы привычно выстроиться в четком порядке, сбивались в бешеный хоровод. Надо бы одеться. Питер собирался пойти за священником. Они поженятся через несколько коротких часов. Надо найти платье понаряднее, постелить чистые простыни на свою маленькую кровать. У нее ничего нет для свадебного обеда. Надо решить, что уложить в дорожный сундук. А на чем они поедут в Нью-Мексико? Разве туда ходят поезда?Господи, ну почему она не рассказала ему все про Бетси?Эта мысль не давала ей покоя, мешая думать о насущных делах. Дженис поставила греться воду для ванны и начала просматривать свой гардероб. В кармане одного из платьев Дженис нашла ленточку Бетси.Налив воду в оловянную ванну, она разделась и провела пальцами по белой полоске чуть растянутой кожи, оставшейся на животе с тех пор, как она носила Бетси. Она быстро намылилась, но ничто не могло смыть с нее ту ложь, в которой она побоялась признаться будущему мужу. «Это не важно», — твердила себе Дженис.Она остановила свой выбор на ярко-голубом платье с пышным кружевом по рукавам и надела свое лучшее белье, продолжая мысленно спорить с собой: должна ли была сказать ему, или это не важно.Она будет его женой. Он снимет с нее всю эту одежду, уложит на эту кровать, войдет в нее и узнает правду.Дженис не могла без содрогания думать об этом: пугало не только то, что откроется ее ложь. Дав мужчине согласие стать его женой, она дала ему полную власть над своим телом. Она не знала, как вытерпит это. Хотя другие-то женщины терпят, и она должна научиться. Но все, что она помнила об этом, — только боль и унижение.На какое-то краткое мгновение у Дженис появилась наивная надежда, что с этой точки зрения надменная старая дева ему вовсе не интересна, что Питер просто спасает ее из благодарности и удовольствуется тем, что нашел себе хорошую секретаршу. Но даже ее разум отказывался верить в это больше минуты. Она отлично видела вожделение в его глазах и понимала, что к чему. Каким-то образом этому мужчине удалось разглядеть под маской благообразной девственницы ее истинное лицо грешницы. Он женится на ней по той же причине, по которой обычно женятся все мужчины. Дженис получит его деньги, а Питер получит ее тело.Надо только сосредоточиться на его деньгах, а о другом не думать: будь что будет! Зато Бетси она обеспечит безбедную жизнь. Девочка сможет посещать лучших врачей, ходить в частную школу и, если захочет, учиться рисованию у преподавателя. Ей никогда не придется терпеть мужчину в своей постели, если она сама того не захочет.Эти мысли помогли Дженис дотянуть до вечера. Она сказала Питеру, что встретится с ним в церкви в пять часов. Пока дело не сделано, ей не хотелось чрезмерно возбуждать интерес городка. А потом пусть себе чешут языками — она уже станет респектабельной женой богача Питера Маллони, и ей наплевать на все сплетни. Теперь у нее с Бетси всегда будет крыша над головой.Дженис шла по улице, отлично понимая, что платье на ней слишком элегантно, чтобы не привлечь внимание, но ей очень хотелось выглядеть молодой, красивой и нарядной в день своей свадьбы. Воротник и узкие рукава украшало ирландское кружевное шитье, которое ей подарила Джорджина на день рождения в прошлом году. У Дженис еще не было случая надеть это платье, которое и сшила-то только из желания иметь у себя в гардеробе что-то красивое.Как бы ей хотелось надеть вуаль или английскую шляпку с розочками, но сама она не умела шить подобные вещи, поэтому Дженис заменила ленты на своей соломенной шляпке голубыми, в тон платью.У церкви Питера не было. Наверное, он соблюдает благоразумную осмотрительность. Чего не скажешь про священника. В тот момент, когда она ступила на деревянное крыльцо церкви, грянул колокол. Церковный колокол звонил только к службе. Теперь все узнают, что что-то происходит.Но никто уже не успеет ничего изменить. Дженис открыла тяжелую дубовую дверь и вошла в полумрак деревянной церквушки. Ее глаза привыкли к темноте, и она различила у алтаря священника и Питера. По одну сторону стояла жена священника, по другую — шериф Пауэл, беспокойно переминающийся с ноги на ногу. Дженис едва сдержала улыбку, увидев, кого Питер выбрал шафером.Она медленно и с достоинством направилась к алтарю, наслаждаясь шелестом своих атласных юбок в тиши церкви. На улице замерли последние отголоски колокольного звона, когда Питер протянул руку, и Дженис положила в нее свою обтянутую перчаткой ладонь. Его пожатие было твердым и ободряющим.Священник поприветствовал Дженис и приступил к церемонии. Дженис почти не прислушивалась к тому, что он говорил. Любовь и честь — это только слова! Когда драишь полы и работаешь до зари ради куска хлеба, об этом не вспоминаешь. Дженис будет добросовестно выполнять все желания мужа, лишь бы он кормил и одевал ее семью. Спокойным, ровным голосом она повторила слова клятвы.Когда священник призвал жениха надеть кольцо на палец невесты, Питер снял со своего мизинца тонкий золотой ободок с каким-то потертым рисунком.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108