— Cherie, не то чтобы не верю, просто некоторые детали твоей истории кажутся мне… неправдоподобными.
Она то краснела, то бледнела, но ничего сказать не решалась. Ее смущение только забавляло Жака.
— Не дуйся, — наконец сказал он. — Что бы с тобой ни приключилось прежде, теперь ты под моей защитой.
Слова были хорошие, но тон возмутительно снисходительный, поэтому Белла выпалила:
— Я не нуждаюсь в вашей защите, мистер Лефевр!
— А-а-а! — негромко отозвался Жак с многозначительным блеском в глазах. — Выходит, ты особа независимая, с большим жизненным опытом?
Белла рассмеялась.
— На ваше скептическое отношение трудно обижаться. Я обратила внимание, что хористки здесь, в беспечные девяностые, вовсе не ангелочки.
— В беспечные девяностые? — повторил тенор, задумчиво потрогав свой подбородок. — Странное выражение. Слышу его впервые. А впрочем, оно действительно подходит к нашему времени. Что же касается репутации… — Тут его голос сошел почти на шепот, а глаза прожгли ее насквозь. — Что касается репутации, то я могила, никто ничего от меня не узнает.
Белла чуть не расхохоталась.
— Да вы, оказывается, лицемер! — сказала она.
— Отчего же я вдруг лицемер? — удивленно отозвался Жак.
— Две минуты назад вы горели желанием вызвать на дуэль подонка, который хотел взять меня силой. А теперь лелеете те же планы, что и он.
— Таких планов у меня нет! — так и взвился он, явно уязвленный. — Бог мой, никогда в жизни я не применю силу к женщине! Впрочем, от меня никогда и не требовалось чрезмерного упорства. Думаю, и тебя мне не придется слишком долго упрашивать.
— О-о! — задохнулась она от гнева. — Какого же вы обо мне мнения, сэр!
Жак рассмеялся.
— Стало быть, ты все-таки не такая искушенная, какой хочешь казаться. Что ж, милая, это меня даже больше возбуждает.
— Все-таки вы не понимаете, — произнесла Белла строго. — Каков бы ни был мой жизненный опыт — большой, или маленький, или никакой, — это не ваше дело!
Медленная улыбка расползлась по его загорелому лицу.
— Ты, похоже, все еще боишься меня, Белла?
— Я вас нисколько не боюсь.
— Жак только рассмеялся.
В этот момент карета остановилась у входа в ресторан «У Антуана». Жак распахнул дверцу, спрыгнул сам и помог сойти Белле.
Она узнала заведение — историческую достопримечательность Нового Орлеана конца двадцатого века. Те же колонны, вместо неоновых огней — множество газовых ламп, даже тяжелые портьеры тех же приглушенных тонов, и привычные пестрые флажки на втором этаже, и знакомая резная чугунная решетка на галерее.
Сзади подъехала еще одна карета, откуда вышли двое мужчин и две женщины, а через открытую дверь было видно, как метрдотель любезно проводит внутрь пару с детьми.
— А тут почти ничего не изменилось, — невольно пробормотала Белла.
Жак изумленно вздернул одну бровь, но промолчал. Он повел девушку ко входу, где их приветствовал широкой улыбкой швейцар, мгновенно позвавший из зала официанта — элегантного молодого человека во фраке, с черной бабочкой, в накрахмаленной белой сорочке. Тот перебежал через вестибюль и, низко кланяясь, произнес:
— Рад видеть вас снова, мсье Лефевр!
— Здравствуй, Пьер, — отозвался Жак. — Познакомься с новейшим счастливым приобретением Нового Орлеана — мисс Белла де ла Роза.
* * *
Пьер поклонился.
— Добро пожаловать, мисс Белла де ла Роза.
— Спасибо.
— Мой обычный столик приготовлен? — спросил Жак.
— Не сомневайтесь, сэр, — ответил официант.
В просторном, роскошном зале их встретили упоительные запахи горячего свежего хлеба и пикантных креольских блюд. Белла отметила про себя, что и внутри ресторан остался прежним: белые плиты пола; на столах белоснежные льняные скатерти и небольшие лампы с абажурами; многочисленные медные канделябры. Публика солидная, степенная — пары и семьи с детьми. Ели в основном устрицы, рыбу и блюда из курицы. Пьер провел их к столику в дальнем углу и усадил Беллу. Жак с уверенностью знатока заказал изысканный и обильный ужин: белое вино, хлеб и картофельное суфле, затем черепаховый суп, устрицы, рыбное филе по-флорентийски, цыпленок Рошамбо, сладкие блинчики и, наконец, кофе.
Когда официант удалился, Белла удивленно воззрилась на Лефевра:
— Боже мой, Жак, зачем вы заказали так много?
Этим же можно целую армию накормить!
Он взял ее руку в свою и заглянул ей в глаза.
— Ma belle, я намерен доставить тебе как можно больше удовольствия. Хочу, чтобы ты отведала самые изысканные блюда. Пусть это будет пиршество вкуса. Поскольку ты новичок в наших краях, не все наши блюда могут тебе понравиться. — Он закончил задумчиво: — Когда я с женщиной, я обычно трепетно забочусь о том, чтобы она была удовлетворена… во всех отношениях!
Белла искоса насмешливо посмотрела на него.
— А как насчет очереди?
— Очереди? — озадаченно повторил Жак.
— Очередь девиц, готовых броситься вам на шею!
— Жак рассмеялся.
У столика возник Пьер с корзинкой разных сортов хлеба и с блюдечком картофельного суфле. Он налил в бокал Жака белого вина — на пробу. Лефевр вдохнул аромат из бокала, отведал глоток вина и одобрительно кивнул. Наполнив бокалы Жака и Беллы, официант удалился.
Тенор поднял бокал и произнес торжественно; — За нас. — За нас? — фыркнула Белла.
— Ma cherie, ведь ты же сегодня моя гостья. Будь поласковей.
Подавив желание возмущенно закатить глаза, девушка смиренно чокнулась с Жаком.
— За нас!
Отметив победный блеск в его глазах, она взяла ложечку нежнейшего суфле и положила его в рот. — Божественный вкус! — воскликнула Белла.
— Ты права. Отведай хлеба. «У Антуана» пекут особенный, бесподобный хлеб.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119