Стефани приветствовали более чем радушно. У нее замирало сердце, когда Кэти называла имена, известные Стефани из истории: Дэвисы из Мелроуз, Болдуины из Данлейта, Бойды из Арлингтона, Маршаллы из Лэндсдауна.
Генри присоединился к женщинам, лишь когда преподобный Дирборн пригласил всех на угощение.
— Простите, дорогая, — сказал Генри, подходя к накрытому клеенчатой скатертью столу, — что я вас покинул. Мы с Руфусом заболтались, обсуждая заказы для его фабрики.
— Не стоит извиняться. Ваша тетушка не давала мне скучать.
Угощение состояло из жареного цыпленка, картофеля, салата и бисквитов. Стефани с досадой заметила, что Эбби удалилась со своими музыкантами в беседку на берегу обрыва, в то время как Андре расположился за дальним столиком в окружении не умолкавших ни на минуту красивых дам. Рядом Марта кормила детей. Покончив с едой, музыканты во главе с Эбби вышли настраивать инструменты, и вскоре зазвучало жалкое подобие квартета Брамса.
— Господи, дайте мне мою нюхательную соль! — воскликнула Кэти, приложив руку ко лбу. — Клянусь, я грохнусь в обморок, если нам снова придется слушать этот ужасный квартет.
— Успокойтесь, тетушка, — взмолился Генри. — Будьте снисходительны.
— Но, Генри, эти горе-музыканты играют повсюду, куда бы мы ни пришли. Буквально преследуют нас. Простите, дорогая, — Кэти обратилась к Стефани, — я знаю, что Эбби — ваша подруга…
— Я с вами согласна, квартет нуждается в помощи…
— В помощи? Их всех нужно высечь, а инструменты сжечь. — Кэти перевела взгляд на Генри: — Племянник, когда я умру, посади их под замок, чтобы они, не дай Бог, не играли на моих похоронах. Иначе святой Петр решит, что это происки сатаны, и запрет передо мной ворота в рай. Тогда преисподней мне не миновать.
Глава 25
Вслед за угощением и концертом настал черед религиозных речей. Выступали священники разных конфессий, но цель у всех была одна — объединение общины. Несколько раз Стефани ловила на себе пристальные взгляды Андре. Он находился в обществе очаровательных южных красоток, в то время как Эбби довольствовалась компанией музыкантов.
Когда проповеди подошли к концу, Стефани, извинившись, направилась к подруге.
— Эбби, почему ты не с Андре?
— А почему я должна быть с ним? — Эбби опустила глаза.
— Вы же вместе приехали!
— Разумеется, но я не могу надеть на него ошейник, — пробормотала она. — Кроме того, я была занята. Мы с джентльменами выступали. Что касается Андре, он всегда мил и любезен со всеми.
— Эбби, он волочится за каждой юбкой! — Стефани закатила глаза.
— Мне кажется, ты преувеличиваешь, — рассмеялась Эбби.
Не успела Стефани возразить, как к ним подошел отец Дирборн.
— Здравствуйте!
— Преподобный, вы прочли чудесную проповедь, — сказала Стефани.
— Спасибо, — поблагодарил Питер и с улыбкой обратился к Эбби: — Музыка была божественной.
Стефани отвела взгляд, чтобы скрыть удивление.
— Спасибо, Питер. — Эбби коснулась его рукава. — Я тоже с большим интересом прослушала ваши рассуждения о том, что смиренные унаследуют землю. На следующем заседании кружка нужно будет разобрать Нагорную проповедь.
— Обязательно, — согласился он. — Признаться, это епископ Грин меня вдохновил…
Стефани оставила их, не желая мешать религиозной дискуссии. Почему, недоумевала она, Эбби свободно чувствует себя в обществе Питера Дирборна и своих музыкантов, а при Андре робеет? Причина ясна: Эбби любит Андре по-настоящему. То же происходило и с самой Стефани.
— Смиренные унаследуют землю, — пробормотала Стефани, — но Эбби никогда не завоюет Андре, если не изменит своего поведения. И если преподобный Дирборн считает, что музыканты из квартета божественно играют, то он чокнутый, как и его мать!
Девушка уже собиралась вернуться к Кэти и Генри, когда кто-то схватил ее за руку и потащил в рощу. Это был Андре.
— Вы разговариваете сама с собой? — с усмешкой спросил Андре. — Генри уже наскучил?
— Вы! — воскликнула Стефани, пытаясь высвободить руку. — Немедленно отпустите меня!
— Ни за что! Мы сейчас совершим прогулку.
Ярдов через двадцать он наконец выпустил ее руку.
— Что все это значит? — сердито спросила Стефани.
— Я скучал по вас. — Его глаза светились нежностью. — В этом платье вы выглядите просто прелестно — настоящая леди.
Справившись с охватившим ее волнением, Стефани подбоченилась и вызывающе сказала:
— Как это мило с вашей стороны — заметить наконец, что я леди!
— Почему вы сердитесь? — огорченно спросил Андре.
— Почему? — Она расхохоталась. — Боюсь, у меня пальцев на руках не хватит перечислить все ваши прегрешения, сэр. Но начнем с вашей угрозы вызвать Генри на дуэль, если он не пригласит компаньонку.
— Ну и? — Андре с улыбкой покачал головой. — Я сделал вам одолжение, Стефани. Вы не думаете о том, что о вас стали бы говорить, если бы вы прибыли с ним вдвоем? Впрочем, Генри — самый неинтересный мужчина среди моих знакомых…
— Вовсе нет! Он очень любезен.
— О да, он умеет произвести впечатление. «Мэ-э-эм, вы о-о-очень обворожительны». Но ведь он даже не знает, как занять даму, — съязвил Андре. — В нем нет ни обаяния, ни мужской силы, как, скажем, у меня…
— Только избавьте меня от интимных подробностей.
— Господи! Вы разозлились! — Он усмехнулся. — Да ведь я оказал вам услугу, настояв на присутствии Кэти. Или вы так не думаете?
— Она прелесть. — Стефани улыбнулась.
— Эта женщина знает об истории Натчеза больше, чем вся Миссисипи.
— О да, и о вашей жизни тоже, — подхватила Стефани.
— Что вы хотите сказать? — Андре прищурился.
— Вы слишком быстро забыли милую Дафну, не так ли?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91