— спросил Андре. — Я вам не дам выходного, мадам.
— О! — Разочарованию Стефани не было предела. Но в следующую минуту ее лицо озарила улыбка. — Мы с Генри возьмем детей с собой, так что вы с Эбби сможете побыть наедине, — объявила Стефани.
— Я не это имел в виду, — возразил Андре.
— Разумеется, — насмешливо произнесла Стефани. — Вы намеревались обвести меня вокруг пальца, но у вас ничего не вышло.
— Почему с вами так трудно, Стефани? — спросил Андре.
— Вы разве не обещали ухаживать за Эбби? — вопросом на вопрос ответила Стефани.
— Не обещал.
— Вы лгун и наглец! — возмутилась Стефани. — Черт вас возьми! Я вам заплатила за то, чтобы вы пригласили Эбби на пикник…
— Я от этого не отказываюсь. И вы поедете с нами, как хорошая девочка…
Хорошая!.. — Стефани понизила голос, так как малышка у нее на руках зашевелилась. — И не подумаю с вами ехать. А вы немедленно уйдете отсюда, пока не разбудили ребенка.
Но вместо того чтобы уйти, Андре наклонился к Стефани и, сверля ее взглядом, произнес:
— Вы, кажется, разволновались. Едва не плачете. Что случилось? Не проще ли бросить эти глупые заигрывания с Генри и уступить мне?
— Убирайтесь к черту! И зарубите себе на носу, вам не добиться от меня еще хоть одного поцелуя!
Лукавая улыбка на губах Андре не вызывала сомнений относительно его намерений. Не успела Стефани опомниться, как он порывисто и страстно прижался губами к ее губам, после чего повернулся и вышел из комнаты.
Глава 22
В пятницу после обеда Стефани и Эбби возвращались в коляске от миссис Ходж с тремя новыми платьями. После примерки женщины немного устали, но настроение было приподнятое. Еще до посещения портнихи они прошлись по магазинам, где Стефани почти полностью потратила первое жалованье, купив себе для праздника украшения, а также несколько повседневных блузок и юбку.
— Я просто без ума от твоего нового бледно-лилового костюмчика с открытым воротом и кружевной оторочкой, — сказала Эбби. — Дорогая, ты должна надеть его на пикник!
— Костюмчик премиленький, — согласилась Стефани.
— И шляпка, которую подобрала тебе миссис Ходж, та, с высокими полями и лентами, тоже прелестная.
— О да, она гораздо лучше этой. — Стефани поднесла руку к шляпке с шелковыми цветами, которая была на ней в тот момент. — Но я тебе очень признательна, что ты нашла на чердаке эту.
— Теперь ты одета с иголочки. Завтра с утра я помогу тебе облачиться в обновку.
— Это я должна тебе помочь.
— Нет-нет, мне не нужна помощь! — замахала руками Эбби.
— Очень даже нужна. Я сделаю тебе прическу, и потом ты должна надеть что-нибудь к черному…
— Дорогая, мы уже обо всем договорились.
— Но ты же идешь с Андре!
— Андре все равно, как я одета, — упрямо заявила Эбби. Стефани промолчала. Вскоре коляска остановилась.
— Приехали, — произнесла Эбби.
Стефани окинула взглядом уютный маленький особняк за кованой оградой. В саду еще цвел жасмин.
— Что здесь?
— Это дом священника епископального прихода, — пояснила Эбби и извлекла из ридикюля свернутый в трубочку лист бумаги. — Я должна занести преподобному Дирборну нашу субботнюю программу.
— Ах да. Совсем забыла.
Женщины вышли из коляски и направились через сад к крыльцу. На стук вышел сам Дирборн. Он радостно приветствовал Эбби, с улыбкой поздоровался со Стефани.
— Весьма польщен, дамы.
— Питер, я всегда рада вас видеть! — промолвила Эбби, пожимая священнику руку.
Дирборн проводил их в перегруженную декором гостиную. Картину дополняли кованая люстра и камин из черного мрамора. Диван в стиле рококо был завален подушками с пышными оборками. На стенах висели эстампы с религиозными сюжетами. Повсюду стояли горшки с цветами. Аляповатые бархатные ленточки придавали интерьеру сходство с похоронным бюро.
— Как красиво! — пробормотала Стефани, нервно теребя воротник платья.
— Присядьте, пожалуйста. — Дирборн жестом указал на диван.
— Если только на минуточку, — затараторила Эбби. — Мы завезли, как я и обещала, репертуар квартета.
Пока все рассаживались, Дирборн взял у девушки список, пробежал глазами.
— Шуберт, Брамс, Чайковский… Звучит заманчиво! Горожане будут счастливы.
«Они пожалеют, что не остались дома», — подумала Стефани.
— Жаль, что вы отказываетесь присоединиться к нам, — тогда бы мы могли исполнить квинтет Шумана, — продолжала Эбби. — Думаю, еще одна скрипка не помешала бы.
— Я бы с радостью, дорогая, но положение обязывает… и другие… э-э-э… обязанности, — произнес священник со вздохом.
— Возникло неловкое молчание, и Стефани сочла нужным разрядить обстановку.
— Преподобный, как идет подготовка к субботнему пикнику?
— Лучше не бывает. Мы ожидаем большого наплыва народа. Будут баптисты, методисты, пресвитериане — словом, все…
Дирборн не успел договорить — из коридора донесся дребезжащий женский голос. Услышав фальшь в исполнении «Под ивой она спит» Фостера, Стефани поморщилась. Лицо Эбби исказила болезненная гримаса.
Минуту спустя в комнату, вальсируя, вплыла пожилая женщина. Увидев ее, Стефани едва не разинула рот от изумления. Старушка лет семидесяти — семидесяти пяти была одета в кружевную ночную рубашку и такой же пеньюар. Волосы украшали шелковые голубые ленты. В руках она держала лейку. Переглянувшись, девушки молча наблюдали за ней. Поливая цветы, женщина переходила от горшка к горшку, продолжая напевать надтреснутым голосом.
— Э-э-э… матушка… — пробормотал несчастный Дирборн, залившись краской.
«Красотка с золотыми кудрями спала под ивой», — будто не слыша, продолжала женщина.
— Простите, дамы, — извинился священник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91