Я и сам не могу выносить новые заискивания Маргариты перед Англией.Джулиана слушала разговор шотландцев, и в ней нарастал страх. Отец редко обсуждал при ней политические темы; это, как он говорил, было сугубо мужским делом.– Испания также озабочена, – продолжал Джейми. – Ведутся переговоры о заключении ряда смешанных браков и необходимости привлечения к английскому двору большего количества испанцев.Теперь Джулиана поняла, почему ее отец и дядя так настаивали на этом браке: деловые интересы диктовали им необходимость связать страны более тесными узами. Луис Мендоса приходился дальним кузеном испанскому королю, в нем текла королевская кровь, а значит, имелись, пусть слабьте, основания претендовать на титул.Разумеется, узы эти были важными, только если испанский король считал их таковыми.Джулиана замерла. Что, если ее брак важнее, чем. она себе представляла? В таком случае Патрику грозит куда большая опасность, чем все они считали до сих пор.А с другой стороны, какое ей до него дело: она должна думать о матери и о тех, кого оставила в Испании.– Кажется, мы утомили барышню, – сказал Джейми, и Джулиана тут же повернулась к Рори.– Мы с Кимброй ищем карту, чтобы помочь… – попыталась она объяснить свое появление.– Помочь кому? – живо заинтересовался. Джейми Кэмпбелл.– Ее дочери, – ответила она поспешно. – Мы рассказываем ей о мире.– Юной Одре? – удивился Джейми. – Она очаровательная крошка.– Да, – согласилась Джулиана, поскольку это слово оказалось для ее языка наиболее легким. – Но карта…– Я найду ее для вас, – пообещал Патрик. Кивнув брату и не удостоив вниманием Джейми, он направился к воротам башни, явно предлагая Джулиане следовать за ним.Поднявшись в ее покои, они не обнаружили там Кармиты: по-видимому, она ушла помогать на кухню. Патрик прикрыл за собой дверь.– Полагаю, ваше замужество составляло часть большого плана? – были первые его слова.Джулиана кивнула. Разговор с Кэмпбеллом напугал и встревожил ее; до упоминания Кэмпбеллом интересов Испании она считала свой брак не более чем коммерческой сделкой.– Отец говорил мне, что хочет укрепить финансовые связи с графом Чадуиком. Наши семьи и без того связаны родственными узами: моя мать – его дальняя кузина. – Джулиана помолчала. – Но отец действительно упоминал, что король Фердинанд одобрил этот брак.– А зачем понадобилось одобрение короля?– Я не знаю. Разве что…– Что?– Мой отец… приходится Фердинанду дальним родственником.На скулах Патрика заходили желваки.– Впрочем, я не уверена, что это так уж важно: родственная связь очень дальняя.– А твой отец не говорил, что брак устроен по просьбе Фердинанда?Джулиана пожала плечами:– Я думала, что отец бахвалится. Он часто хвастался своей связью с короной, но мы не усматривали в этом никакой выгоды.– Прежде ты мне об этом не говорила.– А ты не спрашивал. Я и сама не понимала… до нынешнего момента.Патрик отвернулся и, отойдя к окну, выглянул наружу. Джулиана последовала за ним.Рори и Джейми нигде не было видно. Может, они ушли внутрь?Джулиана обернулась к Патрику:– Что все это значит?– Кажется, я навлек на свой клан куда больше неприятностей, чем предполагал. А может, и на Шотландию в целом.Когда Патрик повернулся к ней, в его глазах, обычно непроницаемых, она увидела страдание, и от недобрых предчувствий у Джулианы перехватило горло.– Но ведь никто не узнает… – начала она.– Никто? Да уже сейчас более сотни людей знает о происшедшем…– Но их жизни тоже в опасности, и к тому же через несколько дней их здесь не будет, – попыталась Джулиана смягчить ситуацию.– Я подозреваю, что некоторые из них не прочь приложиться к кубку, – буркнул Патрик. – Такие легко пробалтываются. «Софию» также видели многие, среди них наши Маклейны и Кэмпбеллы – один из них заметил в заливе незнакомый корабль. К тому же и ты не можешь вечно прятаться здесь.Джулиана протянула к нему руку: для нее вдруг все стало не важно. И то, что все последние дни он старательно ее избегал, и что все это время она испытывала невыразимое одиночество, и даже то, что он убил ее дядю и разрушил планы отца, – ничто не имело для нее значения в этот миг, кроме его боли.– Тебе не оставили выбора, – прошептала она, – ты мог умереть, и другие тоже.– Однако из этого не следует, что теперь вместо меня должны умереть другие. Шотландия еще не готова для новой войны, и в этом главная беда для нас.Джулиана уже была знакома с его чувством ответственности; она видела, как Патрик относится к Мануэлю, как старается помочь Денни, с какой настойчивостью добивается, чтобы гребцы получили обещанное, теперь она могла лишь разделить с ним его боль.– Если речь идет обо мне, то я могу исчезнуть или стать Анной. – Джулиана сделала попытку улыбнуться. – Думаю, что со своим английским я легко могу сойти за англичанку. В Испании меня немногие видели – мы нечасто появлялись при дворе.Патрик удивленно посмотрел на нее:– Ты, кажется, хочешь помочь мне? Но зачем тебе это? Я убил твоего дядю, похитил твое приданое…– Приданое мне не нужно, а дядю я никогда не любила.– А твоя мать?Это был удар ниже пояса. На что угодно Джулиана могла согласиться, только не на это. При мысли о том, что ей придется заставить мать поверить в ее гибель, у нее душа обливалась кровью.И тут, словно почувствовав сомнения Джулианы, Патрик обнял ее. Так и стояли они, прильнув друг к другу и закрыв глаза, в обоюдном ощущении отчаяния и боли. Глава 22 Патрик горестно вздохнул.Кого, черт возьми, хотел он провести?Его нужда в Джулиане была ничуть не меньше, чем ее, при том, что он этого совсем не заслужил. Разве он подумал о ней?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83