Джулиана опустилась на колени рядом с ним, и Кармита, по щекам которой струились слезы, последовала примеру хозяйки.Поглядев на кинжал, зажатый в ее руке, Джулиана дала себе клятву: прежде чем лишить себя жизни, она непременно убьет кого-нибудь еще.
Жажда мести мешала Патрику ощутить всю полноту радости, а капитан, прятавшийся в каюте, пока его команда сражалась с мятежниками, не вызывал других эмоций, кроме презрения. Вот почему Патрик не почувствовал бы никакого сожаления, даже если пришлось бы убить капитана собственными руками.У двери капитанской каюты стояло трое полуголых, покрытых запекшейся кровью гребцов с дубинками в руках. Хорошо, что до сих пор они не нарушили его приказа не трогать запершихся в каюте пленников.– Он мой, – предупредил Маклейн.На губах Макдоналда промелькнула хищная улыбка.– Я полагал, что мы умрем.– Это все еще может случиться, – мрачно заметил Патрик. В отличие от других он хорошо знал, какие опасности подстерегают их впереди.Шотландия. Им нужно взять курс на Шотландию. Он должен направиться домой, а когда окажется там, то и другим поможет вернуться на родину.Но сначала ему придется пройти сотни миль по морю с людьми, которые ничего не смыслят в навигации и судовождении. Его познания в этой области также весьма скудны, о чем теперь приходилось только сожалеть.Патрик Маклейн без должного прилежания постигал морскую науку, когда отец отправил его на обучение к капитану одного из своих кораблей, потому что хотел быть воином, а не купцом, и вот теперь ему предстояло стать моряком не по своей воле.Ударив кулаком в закрытую дверь, он громко крикнул:– Открывайте немедленно, или мы сами это сделаем!Ответом было молчание. Маклейн терпеливо ждал, и по прошествии почти минуты изнутри вдруг донесся звук отодвигаемого засова, потом дверь открылась.Еще через секунду на пороге появился Мендоса в парадной форме и с дерзким вызовом в глазах. Выйдя из каюты, он плотно прикрыл дверь.– А, капитан убийц! – холодно произнес он.Его бравада почти восхитила Патрика, но он помнил, что Мендоса, прохаживаясь по верхней палубе, не мог не видеть рубцы на спинах рабов, их тощие тела, слишком немощные, чтобы двигать вперед проклятое судно.Мендоса огляделся вокруг с выражением того же презрения, с каким прежде взирал сверху на гребцов.– Что с моей командой?– Мертва, – спокойно констатировал Патрик.– Вас всех повесят, – не выдержав, бросил Мендоса.– Возможно, но ты этого уже не увидишь.Мендоса посмотрел на оружие в руке Маклейна и встал в боевую стойку. Если он и проявлял трусость раньше, то теперь, когда у него не осталось выбора, он явно собирался сражаться. Разумеется, при этом он вряд ли сомневался, что умрет сегодня от руки бывшего раба или его убьют покрытые кровью и обуянные жаждой крови люди, стоявшие за ним.Некоторое время Патрик сверлил неподвижным взглядом человека, которого ненавидел больше всего на свете; потом тот сделал выпад, и он парировал удар. По тому, как двигался Мендоса, как держал шпагу, Маклейн сразу понял, что испанец имеет перед ним преимущество – ведь он не был шесть лет закован в кандалы. Зато у Патрика была железная воля, а это дорого стоило.Толпа наблюдавших за ними гребцов с кинжалами и кортиками в руках все разрасталась; Патрик знал, что они мигом закончат работу, если он не справится. Еще он знал, что должен одержать победу, чтобы завоевать доверие команды, состоявшей не только из военнопленных, но и из воров, убийц и прочего сброда, а это доверие ему нужно было, чтобы вернуться домой.Маклейн сделал пробный выпад, но Мендоса искусно отбил удар, и Патрик, упершись в стену и не имея больше возможности двигаться в прежнем направлении, сделал обманное движение.Мендоса с легкостью отразил атаку, и тут Маклейн заметил на его лице удивление: было ясно, что капитан рассчитывал на легкую победу.Заставив Мендосу отступить, Патрик сделал очередной выпад, но Мендоса парировал удар и внезапным движением выбил рапиру из его рук. Патрик немедленно метнулся за оружием, ловко избегая клинка Мендосы, и, схватившись за рукоятку своей рапиры, вскочил на ноги.Этого Мендоса явно не ожидал и невольно дал противнику время принять устойчивое положение. Сделав обманное движение, Маклейн неожиданно ринулся в атаку, но его рапира снова наткнулась на искусный блок. Мендоса явно пытался его вымотать, обрушив всю силу своей неистовости на человека, который, по его разумению, был зачинщиком захвата судна, но наконец ему надоело играть с противником. Он владел шпагой так, словно она была продолжением его тела, однако, отступая под его натиском, Патрик видел, что испанец ослеплен ненавистью и, следовательно, неминуемо совершит ошибку.Дождавшись выпада испанца, Маклейн направил острие в сердце своего врага и внезапно устремился вперед.В тот же момент он почувствовал, как металл вошел в тело капитана, а затем тот, покачнувшись, начал падать; при этом с его лица не сходило выражение крайнего изумления.Когда Мендоса рухнул на палубу, Маклейн резким движением выдернул клинок из его груди. Капитан еще пытался что-то сказать, но тут из его рта хлынула, булькая, кровь, и он затих.Толпа вокруг зашумела, несколько рук мгновенно подхватили тело Мендосы, и мятежники, торжествуя, потащили его к борту; остальные, вооружившись чем попало, бросились к капитанской каюте.Патрику больше нечего было здесь делать; он получил от Мендосы все, что причиталось.Уже направляясь клюку, он вдруг остановился: в каюте капитана наверняка должны остаться карты, а без карт ему не обойтись.Он уже достиг двери, как вдруг услышал визг – громкий визг женщины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83