Он медленно повернулся и пошел вниз по лестнице на палубу, где находились пассажиры каюты, туда, где, он знал, ждала его Мередит.
ГЛАВА 20
Мередит ждала и ждала.
И это было для нее худшей из пыток. Она весь день видела Квинна, но не могла поговорить с ним, коснуться его.. , Да и вся неделя была ужасна.
А Квинн, похоже, сражался с собственными дьяволами. Было заметно, что он пытался бороться с симпатией, вспыхнувшей между ними. Он все время проигрывал в этой борьбе и не всегда легко мог с этим смириться.
Она знала, что он придет сегодня ночью, так же, как знала, что он будет раздумывать — приходить или нет. Ее ободряло, что он, как и она, был совершенно беспомощен против силы, связавшей их вместе. Мередит долго раздумывала, что бы такое надеть, и, наконец, остановила свой выбор на простой белой ночной рубашке. В Цинциннати она подумывала о том, не купить ли что-то более экзотическое, но, обманывая других, она вовсе не хотела обманывать себя. А экзотическая ночная сорочка и была бы таким обманом. Ей не было бы уютно в такой сорочке.
Мередит знала, как нравились Квинну ее волосы, поэтому она распустила их и почти час расчесывала щеткой, пока они не засияли. Затем она зажгла две масляные лампы, одну из них поставила у кровати и взяла книгу Чарльза Диккенса.
Однако ей не удалось сосредоточиться на несчастьях Оливера Твиста. То она чувствовала лихорадочное возбуждение, вспоминая о Лизе, то трепетала перед таинственной загадкой Квинна Девро.
Странно, но, несмотря на все часы, проведенные вместе, она до сих пор не знал а о нем. Она не знала, почему он начал работать с Подпольной железной дорогой. Она мало что знала о его детстве и совсем ничего не знала о том времени, что он провел за границей. О своем брате Квинн говорил с привязанностью, но без особой теплоты, словно устал от него. Когда же задавались вопросы или прорывались чувства, он отступал.
Казалось, он был самим собой только с Кэмом. Хотя он легко сошелся с Мерриуэзерами, тем не менее делал, если так можно выразиться, предупредительные выстрелы, когда вопросы становились уж очень личными. Даже с Леви и, как заподозрила Мередит, с другими членами Подпольной железной дороги он держался настороженно.
Мередит забралась в постель. В каюте было холодно, и на огромной перине лежало еще и пуховое одеяло. Она нырнула внутрь, в тепло, сожалея, что не может согреться по-другому.
Она оставила дверь незакрытой, чувствуя себя в безопасности на этой роскошной палубе парохода, предназначенного для богачей.
Она догадывалась, что Квинн будет дожидаться того времени, когда сможет прийти незамеченным. Днем им надо быть очень осторожными, чтобы соблюдать дистанцию, хотя каждая секунда, казалось, тянулась целую вечность. Ей так его не хватало! Ей хотелось поговорить с ним о Лизе и о нем самом. Ей хотелось, чтобы он касался ее, ободрял ее, любил ее.
А что, если он совсем не придет? Как не пришел тогда на “Лаки Леди” после того, как они занимались любовью. Сомнения стали одолевать ее.
Она попыталась прочесть еще несколько страниц, и ее и так не очень хорошее настроение вконец испортилось, когда Билл Сайке убил Ненси. Что это? Знамение? Она уронила книгу на пол возле кровати.
Почему же он не пришел? Должно быть, уже очень поздно.
Мередит натянула одеяло и закрыла глаза. Возможно, ей удастся немного поспать. Может быть, таким образом время пройдет быстрее.
Уснуть казалось не так трудно, как она думала. За прошедшие несколько недель она мало спала, и приглушенный звук двигателей звучал для нее как колыбельная песня, а корабль раскачивался, убаюкивая ее. Через несколько минут она задремала.
Такой и нашел ее Квинн.
Ее золотистые волосы были рассыпаны по подушке, а густые черные ресницы закрывали глаза.
Ее стройное тело едва вырисовывалось под тяжелым одеялом, дыхание было ровным и спокойным.
Нежность окутала его душу как теплый утренний туман. Это привело его в замешательство, потому что до тех пор, пока он не встретил Мередит, нежность была ему незнакома. Но это было хорошее чувство. Нежное, мирное чувство. Оно заполнило пустоту в его душе, изгоняя мрак, долгое время обитавший там.
За прошедшие годы он испытал много других сильных чувств, включая страшное и жестокое горе. Был и гнев, и безнадежность, когда произошло то, что ни в коем случае не должно было произойти, что не могло бы произойти, если бы не глупое упрямство влюбленного мальчика. Он был уверен, что ошибка стоила трех жизней, жизней самых дорогих ему людей.
Но, глядя на Мередит, милую Мерри, он понимал, что не сможет уйти от нее. Он слишком в ней нуждался. Нуждалось его тело, но еще сильнее нуждались душа и сердце. Он понимал, что ему некуда деться.
А она выглядела невероятно беззащитной. Да она такой и была. Мягкой, ранимой. Желанной. И так легко было ее обидеть. Не в силах противостоять грациозной чувственности ее движений, он приглушил свет и сделал несколько шагов к ней. Взяв ее за руку, он сел рядом с ней.
— Я ждала вас, — сказала Мередит застенчиво.
— Мне пришлось ждать, пока все уснут, — ответил Квинн.
— Это была единственная причина? — вопрос казался простым.
Он едва мог видеть ее глаза, но ее голос, хоть и сонный, был полон сострадания, словно она понимала, какие бури раздирают его душу.
— Нет, — честно ответил он. — Но, похоже, я ничего не могу поделать с другими причинами. — Он наклонился и, с трудом сдерживая страсть, поцеловал ее в шею.
Из ее груди вырвался сонный стон удовольствия, возбудивший его больше, чем любые слова. Он потянулся к ее губам, целуя их сначала нежно, а потом с нарастающей страстью.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131