Почему он на нее так действует?
Ей надо бы ощущать только страх, презрение и осторожность.
Мередит заметила, как смягчились линии его рта, словно он прочел ее мысли, когда, наклонившись, развязал ей рот. Она несколько раз глубоко вздохнула, отчасти потому, что ей было душно, отчасти для того, чтобы успокоиться.
Он перерезал путы, стягивавшие ей ноги и запястья, и пальцы его оказались неожиданно мягкими. Губы были плотно сжаты, но выглядел капитан Девро не враждебно. Только вздувшийся мускул на щеке выказывал его напряжение.
Она потянулась, как кошка, вздремнувшая на полуденном солнышке, пытаясь выиграть время и что-нибудь придумать. Она скорее почувствовала, чем заметила, его пристальный изучающий взгляд и не могла не подчиниться его молчаливому приказу. Она медленно подняла глаза, вступая с Квинном в поединок. Вдруг словно искра пробежала между ними, неожиданная, чарующая, пугающая, словно молния летней ночью. И поразила их обоих.
— Кто вы, Мередит Ситон, — наконец спросил Квинн, и его голос звучал мягко, но настойчиво. — Кто вы и что вы?
Прежде чем ответить, она медленно потерла запястья, словно они еще болели. Мередит Ситон обнаружила, что капитан Девро не хочет причинить ей вреда. И решила, что использует эту неожиданную слабость в своих целях.
— Вы знаете, кто я, — сказала она, сдерживая дыхание, что не ускользнуло от Квинна. — И я могу задать вам тот же самый вопрос.
Он улыбнулся одной стороной рта, и ямочка на его подбородке, казалось, стала глубже. Его глаза, темно-синие непроницаемые глаза, вдруг словно осветились. Она не встречала еще людей, обладавших таким гипнотическим обаянием, людей, которые могли бы включать и выключать обаяние так же легко, как открывать и закрывать дверь.
— Да, но я вас первый спросил, Мередит, и пока еще я хозяин положения.
От Мередит не укрылось это “пока”. С каждой минутой он становился все загадочней.
Она по-прежнему не знала, что сказать. Она обвела глазами каюту и опять остановилась на картине. Лучи солнца, поднимавшегося из-за горизонта, попадали прямо на полотно, и Мередит показалось, что вода на картине движется.
— Какая интересная картина, — заметила она, меняя тему разговора, так как решила, что он не знает о ее занятиях живописью. Она сама ему об этом никогда не говорила и была уверена, что ее брат тоже не стал привлекать внимания к ее жалким потугам. Также Мередит была уверена, что и его брат особенно не хвастался ее подарками.
Капитан Квинн Девро повернулся и уставился на картину, словно впервые ее увидел. В правом углу была подпись: а. Сабр, как раз там, где Мередит подписала холст, подаренный Брётту. Теперь он понял, что ему не давало покоя тогда в кабинете Бретта. Подписи были похожи. Было и еще что-то одинаковое в двух работах, но Квинн никак не мог понять, что Он покачал головой. Не может быть. Просто не может. Не могла одна и та же рука написать эту картину и то безобразие, что у Бретта. Совпадение почерков, имен, вот и все но его любопытство было разбужено.
— Вы удивляете меня, Мередит, — бросил он пробный камень, — я и не знал, что вы интересуетесь искусством.
— Да и на вас это не похоже, — ответила она. — Скорее можно было бы представить, что вы повесили в рамочку колоду карт или пачку счетов.
— Даже игроки и мерзавцы умеют ценить хорошую работу, — он сказал с той полуулыбкой, которая так ей нравилась. — Назовите это причудой, Мередит, — всякий раз, когда он произносил ее имя, прежняя дразнящая нотка звучала в его голосе, и это выводило ее из себя.
Но и полуулыбка исчезла, а глаза капитана снова буравили ее.
— Беседа об искусстве кончена. Вы не ответили на мой вопрос.
— А я его не помню, — ответила она тоном Мередит простушки. — Я хочу пить. Больно от кляпа.
В его глазах мелькнуло и пропало любопытство.
— Так не пойдет, Мередит. Больше не пойдет. Хотя, надо признать, вы очень ловко разыгрываете дурочку. Даже мой брат верит, а он очень проницателен.
Но он все же подошел к столу и налил ей воды из кувшина, а потом подставил кувшин к кровати. Он сел, скрестил ноги и стал смотреть, как она осторожно и медленно пьет. Медленнее, подумал он, чем необходимо. Поднятая бровь свидетельствовала о его нетерпении.
Мередит поняла, что дольше тянуть не сможет.
— Не знаю, что вы имеете в виду, — сказала она, — но ни один джентльмен не позволит назвать леди простушкой, — последнее слово было произнесено с большим достоинством.
Квинн не мог удержаться, он откинулся на спинку стула и от души расхохотался. Этот смех отозвался в сердце Мередит. Никогда она не слышала такого приятного смеха. Ну и что, что он смеется над ней. Она с трудом сдерживалась чтобы тоже не рассмеяться. Конечно, ее ответ действительно прозвучал очень глупо, но она годами приучала себя говорить глупости. Однако, даже когда он смеялся, его глаза оставались холодными и настороженными, и Мередит с горечью поняла, что никакие ухищрения на него не действуют, что он видит ее насквозь. Но привычка была очень сильной.
— Не понимаю, чему вы смеетесь, — сказала она, поджав губки.
Он продолжал посмеиваться, пока не понял, что она опять очень ловко переменила тему разговора.
Тогда Квинн Девро поудобнее устроился на стуле, вытянув свои длинные ноги и положив их на кровать рядом с ней.
— Очень ловко, Мередит, но вы отсюда не выйдете, пока не ответите на мои вопросы. И так, чтобы ответы меня устроили. Я могу и подождать. А вы очень соблазнительно выглядите, — он протянул руку и смахнул локон, упавший на ее лицо. — Думаю, вы не представляете, насколько соблазнительно.
Мередит почувствовала, как краска прилила к щекам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131