Квинн стоял у поручней красного дерева на верхней палубе и смотрел вниз. Вдруг его взгляд задержался на одинокой фигуре какой-то женщины. Был виден только ее силуэт на фоне золотистого восхода, спина ее была закрыта спутанными завитками прядей золотых волос. Она повернула голову туда, где была радуга, щека ее порозовела от ветра.
На ней был плащ, скрывавший фигуру, но он не мог спрятать грацию и достоинство, с которыми она двигалась. Он заметил, что она поворачивается в его сторону, и отпрянул назад, не желая быть замеченным. Когда он выглянул снова, она, спрятав волосы под капюшон, уже убегала с палубы.
Он был поражен. Неподвижно стоявшая у перил, она выглядела как богиня. Он не мог вспомнить, был ли когда-нибудь так потрясен видом женщины. Особенно с тех пор, как затаил глубокое недоверие к большинству из них; в конце концов, из-за одной из их племени ему пришлось провести восемь лет в цепях. Из-за женщины, а также из-за его собственной глупости и надменной самонадеянности.
В тюрьме его высокомерие было сломлено. И он надеялся, что наконец научился избегать глупостей. Он настороженно относился к женщинам.
Его мысли вернулись к женщине на нижней палубе. Он лишь мельком увидел ее профиль, и некоторое время раздумывал, кто бы это мог быть. Он мысленно пробежал по списку пассажиров, но среди них было совсем немного женщин, а молодых и привлекательных и вовсе не было. Оставалась только вызвавшая разочарование мисс Ситон.
Ситон! Черт возьми, как он мог быть столь ненаблюдательным? Ведь это у нее были светлые волосы, хотя он и представить себе не мог, чтобы они имели такой сияющий золотой цвет. Возможно потому, что он-то видел их уложенными в смешную кучку детских кудряшек. Да и цвет ее лица не был таким свежим, но при помощи пудры еще и не то можно сделать. А это дурацкое платье. Под ним можно спрятать самую грациозную фигуру.
Но почему? Зачем женщине нарочно делать себя хуже? И почему женщина, которая казалась такой пустой, поднимается на рассвете, чтобы полюбоваться восходом солнца?
Все это не поддавалось никакому разумному объяснению, а Квинн Девро вещам, не имевшим разумного объяснения, не доверял. Особенно, когда дело касалось жизни и смерти, и его жизни и смерти не в последнюю очередь.
Чертыхаясь, он отправился к себе. На несколько следующих дней он сделает мисс Мередит своим основным занятием.
Куда бы ни шла Мередит, она знала, что капитан Девро окажется неподалеку.
Слава богу, через три дня она будет дома. Впервые дом казался убежищем, убежищем от проницательного взгляда капитана, его едкого языка и проклятой кривой улыбки.
Она думала, что если не внушила отвращение, то хотя бы обескуражила его в тот вечер. Но на следующий день к полудню они с тетушкой опять получили приглашение на обед. Она вежливо отказалась, заявив, что они обе устали и собираются отобедать в каюте.
На следующее утро, когда они вошли в кают-компанию позавтракать, он приветствовал их и спросил, не присоединятся ли они к нему. Было бы невежливо отказаться.
К удивлению Мередит, тетушка Опал быстро сдалась под напором обаяния капитана. Было ясно, что тетушка уже позабыла оскорбление, нанесенное в первый вечер, и цвела под восхищенным взглядом Квинлана Девро.
Черт его возьми. Что ему нужно?
А он вообще-то полностью игнорировал ее. И она с удивлением обнаружила, что это ее раздражало до крайности. Почему, во имя Неба, ее должно это волновать? Совсем не должно. Но волновало.
Ей хотелось, чтобы он исчез.
Но он обращал на нее взгляд темно-синих глаз, и она чувствовала себя так, словно ее приглашали в некий интимный лабиринт, войдя в который она бы потерялась.
Все это было смехотворно. Она резко отказалась от приглашения на обед, ссылаясь на возобновившуюся головную боль.
Квинн поднял лихую бровь, ясно показывая, что не совсем ей поверил, но что понял, какое волнение охватило ее всю, и что оно вертелось в ней, как танцующий дервиш.
Но он поклонился, отвесив слишком преувеличенный, по мнению Мередит, поклон.
— Наверное, плохо спали, мисс Ситон? — спросил он озабоченно. Ей захотелось пощечиной стереть самодовольную улыбку с этого лица, а по спине побежала дрожь страха.
Может быть, он видел ее в то утро? Но нет, успокоила она себя. Она была очень осторожна и никого не заметила. Просто ему доставляет удовольствие выставлять напоказ свои дурные манеры, играя с ней, как кот с мышью. Игрок, негодяй, развратник. Ей просто не повезло, что она оказалась единственной заинтересовавшей его женщиной на борту Мередит выразительно надула губки.
— Возможно, это из-за компании… Нет никого… ну, равного мне по положению. Ах, простите, капитан, кроме вас, конечно, — прибавила она, поймав тетушкин укоризненный взгляд. Во всяком случае, она немного засомневалась, заполнив Квинном этот прискорбный для цивилизации пробел.
— Мои извинения, — вежливо ответил он. — Посмотрю, не сможем ли мы исправить положение на ближайшей остановке, найдя немного побольше… как вы сказали? вашего положения?
— Это будет наиболее подходящим, — жеманно сказала она, — и занятным.
Он усмехнулся.
— Я больше всего стремлюсь к тому, чтобы пассажирам было… занятно, мисс Ситон. — С этим он вернулся на свое место, а Мередит, надеясь, что он понял это тонкое оскорбление, убежала, чтобы не сказать опять что-нибудь неподходящее. Она не могла понять, почему он так сильно ее притягивал и почему все время провоцировал ее на то, чтобы она говорила ему злые, насмешливые слова.
В этот вечер, опять сказавшись больной, Мередит осталась в каюте и отправила Дафну на палубу подышать свежим воздухом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131