Однако какая-то робость — или осторожность — мешала Гэвину от рукопожатия перейти к грубоватым, по-медвежьи крепким объятиям — их с Патриком обычному приветствию, испытанию силы и знаку мужской дружбы. Он решил погодить и приглядеться получше.— Расскажи, что у тебя за план, — попросил он, улыбаясь нетерпению, загоревшемуся в глазах Патрика и оживившему его лицо. Он боялся, что, научившись скрывать свои чувства, его друг забыл, как выказывать их.— Есть у тебя люди, которым можно доверять? — спросил Патрик. — Те, у кого нет ни жен, ни детей, но зато, возможно, есть родня среди Сазерлендов?— Да, — кивнул Гэвин. Бог знает, сколько лет подряд Ганны женились и выходили замуж за Сазерлендов. Труднее было бы найти Ганна, никак не связанного с кланом Патрика.Патрик хитро улыбнулся, и шрам на его лице, казалось, стал глубже. Эту улыбку Гэвин узнал: она означала, что и его, и Патрика ждут крупные неприятности.— Ладно, — сказал Патрик. — Слушай, вот что я предлагаю сделать.Выслушав план Патрика до конца, Гэвин пришел к выводу, что прошедшие двенадцать лет помрачили разум наследника Сазерлендов. Но взгляд Патрика был по-прежнему ясен, и самые дикие замыслы он поверял Гэвину спокойным, негромким голосом. Его план был чистейшим безумием. Решительно невозможно было согласиться. Гэвину стало обидно, что не он сам все это придумал.— Нас обоих могут лишить наследства, — сказал он.— Да, могут, — согласился Патрик, — если поймают.Сам того не желая, Гэвин почувствовал, что его лицо расплывается в широкой улыбке. Патрик был дерзок и безрассуден, как всегда.— Хорошо, — сказал он. — Я выполню свою роль. Даю слово. — И, сказав, почувствовал, как на душе у него стало немного легче.— Я скучал по тебе, друг, — тихо проговорил Патрик. — По тебе и до Эберни.— Ты вернешься, — откликнулся Гэвин, с изумлением заметив влажный блеск в глазах Патрика.Это от солнца, успокоил он себя. Иначе почему и у него самого жжет глаза? 11. Воротясь в Бринэйр, Патрик застал во дворе замка беседующих Хирама и Руфуса. Первый был крайне взбудоражен, второй — невозмутим.— Я боялся уж не увидеть тебя живым, — накинулся Хирам на Патрика, едва тот спешился и отдал поводья конюху.Патрик кивнул Руфусу и обернулся к Хираму:— Коровы целы?— Мы их распустили по лесу, как ты велел.— А кто следит за ними?— Те, кого ты выбрал. Патрик, разве ты не знаешь — я всегда точно выполняю приказы и делаю все, как ты хочешь?Патрик рассмеялся. Хирам редко делал, что велено, и куда чаще поступал так, как сам считал нужным. Правда, в конце концов — и Патрик действительно хорошо знал это — все получалось именно так, как он хотел вначале.— А ты что расскажешь? — обратился он к Руфусу. Тот отвесил замысловатый поклон.— Ты посылал за мною?— Да. Соскучился по твоему дерзкому языку.— И моему обаянию, верно?Патрик кивнул, ожидая объяснений.Руфус правильно истолковал его молчание и заговорил уже обычным голосом; слишком обычным, как показалось Патрику:— Я хотел убедиться, что у девушки все в порядке.— Убедился?Мрачная физиономия Руфуса стала совершенно непроницаемой.— Кажется, она всем довольна. Я привез письмецо для леди Марсали, но отдать еще не успел.— Я сам отдам.— А почему тебе так не терпелось увидеть меня?— Нашел нового ценителя твоих редкостных талантов.— Неужто? Кто же это?— Некто Эдвард Синклер.Руфус нехорошо ухмыльнулся.— Так его интересуют мои самые необычные навыки?— Хм… Я только слышал, Синклеру нужны наемники.— И мне, как лучшему из них, следует ему понравиться?— Мне будет не хватать твоей скромности.— И моей верной руки.Хирам громко кашлянул.— Когда мне отправляться?— Сейчас, — отвечал Патрик. — Пока тебя не было, кто-то устроил набег на земли Ганнов.— Да, Хирам мне говорил.— Я хочу, чтобы ты выяснил, не причастен ли к этому Синклер. Я подозреваю его в первую очередь. И послушай, не говорят ли чего о человеке по имени Быстрый Гарри. Он пошел следом за разбойниками, и с тех пор никто его не видел.— А когда я раскрою коварный заговор? — с показным смирением спросил Руфус.Патрик улыбнулся.— У границы с землями Синклера есть лесок, Хирам покажет тебе. Выберем место. Там я или он будем ждать тебя каждый понедельник и четверг в полдень. Если что-нибудь узнаешь — хоть что-нибудь, — приходи или оставь записку.Руфус кивнул и собрался идти.— Руфус…Тот обернулся, вопросительно поднял черные брови.— Постарайся остаться в живых.— Постараюсь, — кивнул Руфус. — Теперь мне есть зачем жить до самой старости.* * *Эти слова еще звучали в ушах Патрика, когда он поднимался наверх, в комнату для гостей. Ему тоже было ради чего жить, вернее, ради кого. Если только она еще захочет говорить с ним…Вот и комната Марсали. Дверь была приоткрыта, из-за нее доносились голоса и тихий смех. У Патрика точно гора с плеч свалилась: никакой беды не стряслось. Он постучал в полуоткрытую дверь и, не дожидаясь приглашения, зашел и остановился на пороге.Марсали и его сестра, веселые и румяные, сидели рядышком на кровати и играли с ласками. Слава богу, сонное зелье никак не повредило Марсали: она выглядела хорошо, просто чудесно, и темно-синяя туника удивительно шла к ее глазам. Но что действительно удивило Патрика, так это поведение сестры. Хотя смех ее смолк тут же, едва она увидела брата, глаза Элизабет искрились, а щеки рдели, как лепестки шиповника; обычно неприметная, почти дурнушка, сейчас она казалась прямо красавицей.Тут один из зверьков заметил Патрика и оскалил зубы. Патрик искренне огорчился. Элизабет ласки доверяли, позволяли гладить себя, а на него злились. Он поднял голову и встретил испытующий, вопросительный взгляд широко открытых синих глаз Марсали.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117