Однако он считал своим долгом доставить пленнице хоть небольшое удовольствие. И еще он молился, чтобы не было дождя. Небо затягивалось облаками, и они уже были не прежнего белого цвета, а зловеще пурпурного. Ветер крепчал, корабль довольно сильно качало на бурных волнах.Джон Патрик надеялся, что она будет в шерстяном платье — ведь так теплее, а кроме того, это означало бы, что она смягчилась.За несколько минут до захода солнца он удостоверился, что все готово, спустился вниз и постучал в дверь. Он постарался ничем не выдать разочарования при виде все того же платья. В руках у нее был плащ.Джон Патрик учтиво поклонился:— Я подумал, что, может быть, вы захотите полюбоваться закатом.Взгляд ее просветлел, но она быстро приняла равнодушный вид:— Что ж, пожалуй.— Вам нет необходимости исчезать с палубы каждый раз, как я там появляюсь.Аннетта ничего не ответила. Пожалуй, он предпочел бы упреки этому ледяному молчанию. Он взял у нее плащ и помог надеть его, а затем раскрыл дверь пошире, пропуская даму вперед. Джону Патрику хотелось взять ее под руку, но он удержался. Ведь она все равно ее отнимет.У рубки он поравнялся с Аннеттой. Ему хотелось увидеть, как она отнесется к тому, что ожидало ее на палубе. Аннетта остановилась и оглядела стол и два стула, прикрепленные к палубе. Стол был покрыт куском парусины, но украшен красными салфетками, тоже хитроумно закрепленными, чтобы их не сдуло усиливающимся ветром.Но — и это совсем было поразительно — стол помещался между двух больших пушек. Джон Патрик заметил, что Аннетта несколько растерялась и с тревогой взглянула на него.— Это самое удобное место, — объяснил он, зная, что место не только самое удобное, но единственно возможное в данном случае. Конечно, лучше было бы расположиться возле самой рубки, но ветер делал такую диспозицию невозможной.— Вы привыкли к войне?Он не ответил. Долгое время он почти не знал ничего другого. Сначала, как насильно завербованный солдат, он воевал с барбадосскими пиратами, потом — с карибскими, а потом сам начал свою пиратскую войну против англичан.— И к разрушению? — добавила она тихо.— Это англичане научили меня разрушать, — сказал он.— Каким же образом?— Вы действительно хотите это знать, мисс Кэри? Ведь история не из приятных, а мне хотелось бы, чтобы этот вечер был приятным.Аннетта повернулась лицом к закату. Джон Патрик смотрел на нее. Небо у горизонта окрасилось в ярко-красный, кровавый цвет, и того же цвета было море. А выше над облаками цвет неба был мягче: коралловый, оранжевый, розовый. Казалось, насилие и мир поделили небо между собой.Джон Патрик почувствовал, что она дрожит. Аннетта прижалась к нему, пытаясь укрыться. Джон Патрик окутал ее своим плащом и обнял, защищая от разбушевавшегося ветра, который надувал паруса и рассеивал морские туманы.— Может быть, сойти вниз? — спросил он.Аннетта не сводила глаз с заката.— Никогда не видела ничего подобного.— Ну, на море вы такого увидите предостаточно.Она стояла неподвижно в его объятиях. Джон Патрик держался изо всех сил, преодолевая безумное желание прижать ее покрепче к себе. Дрожь Аннетты передалась ему.— Все же, наверное, лучше укрыться внизу, — повторил он.Она обернулась и пристально посмотрела на Джона Патрика.— Чтобы все усилия ваших людей пошли прахом? — И она жестом указала на изобретательно устроенное место для пиршества.— Ну, они считают это своей законной привилегией, — ответил Джон Патрик и с удивлением заметил, что ее глаза полны веселья.— Служить вам или мне, капитан?Джон Патрик чрезвычайно обрадовался тому, что его произвели из пиратов в капитаны.— Вам, конечно. Им редко приходится видеть на борту столь прекрасную даму.— Я не нуждаюсь в лести.Он поднял ее подбородок, так что Аннетта была вынуждена прямо взглянуть на него.— Я не силен в искусстве лести, мисс Аннетта.— И в искусстве правды тоже.Он сделал вид, что не обратил внимание на очередную шпильку. Интересно, она когда-нибудь будет держаться с ним любезно, как прежде?Аннетта уже шла к столу. Да, игра стоила свеч. Он это понял при первой же встрече. Аннетта чрезвычайно понравилась его семье, несмотря на ее враждебное отношение. «Она с характером», — сказал как-то его отец. «У нее есть здравый смысл и мужество», — отметила мать. И это было высокой похвалой в их устах. Но даже если бы они не одобрили его выбор, он все равно бы добивался ее. Он с самого начала хочел именно эту женщину. Навсегда. Он познал эту истину сердцем, хотя долгое время сопротивлялся ей. Если у него и были еще какие-то сомнения, то они исчезли, когда Аннетта стояла на палубе корабля и отчаянно старалась подавить в себе восторг при виде мерно вздымающейся морской глади. Ее выдало радостное изумление, светившееся в глазах. Она еще столь многого не знает о себе самой. Джон Патрик хотел помочь Аннетте проникнуть в лабиринт ее собственной души.Он допускал, что не знает многого и о самом себе. Как он был потрясен, поняв, что жаждет разделить с ней то чувство покоя и умиротворенности, которое она несла с собой.«Вы привыкли к войне? И к разрушению?»Да, очевидно, привык. И впервые в жизни осознал, как ужасна эта привычка.Джон Патрик усадил ее на стул и сам уселся напротив. Один из матросов поспешил вниз, чтобы через несколько минут появиться с подносом, уставленным блюдами. Он торжественно водрузил поднос на стол и радостно изрек:— Бизли приготовил вот это специально для вас, мэм.Аннетта невольно улыбнулась, и Джон Патрик почувствовал необыкновенное томление. Как бы он хотел, чтобы она вот так же весело и благодарно посмотрела на него. Может быть, так когда-нибудь и произойдет?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101