Морган столкнул с себя полупарализованного от боли Ника и схватил револьвер.
Ник лежал, согнувшись пополам и пытаясь отдышаться, а рейнджер тем временем застегнул на себе оружейный пояс, потом наклонился и, схватив Ника, подтащил его к тонкому дереву и быстро приковал. Потом он встал рядом, и Ник понял — он ждет, когда пленник поднимет на него глаза. Боль и чувство поражения обрушились на Ника; на миг он почти поверил, что у него был шанс. Наконец он поднял глаза на Дэвиса, не желая показаться трусом.
К его удивлению, на лице техасца мелькнуло сожаление и даже сочувствие, что сразу не понравилось Нику. Тихий стон сорвался с его губ — боль в паху была слишком сильна. Казалось, рейнджер хотел что-то сказать, но слова замерли у него в горле, и он резко отвернулся. Ник вдруг увидел Лори, с побледневшим лицом, потрясенно застывшую на месте. Интересно, много ли она успела увидеть?
Очевидно, и рейнджер заметил ее в ту же минуту. Ник увидел, как тело Моргана напряглось, а потом Лори вихрем налетела на него, рука ее взметнулась, и послышался хлесткий звук пощечины.
* * *
Лори отсутствовала дольше пяти минут. «Пусть он придет за мной», — решила она. Девушка прошла за маленькую прогалину и очутилась в уединенном месте. Ей необходимо было размять ноющие и затекшие мышцы, она нуждалась в покое леса, чтобы поразмышлять и утихомирить бушующие в ней переживания. Что-то произошло, когда она скользнула с седла, коснулась Моргана и едва не упала. Она так устала от этой езды на лошади, когда ее тело, привязанное к седлу, немело от невозможности поменять в пути положение.
Но едва тела их соприкоснулись, как усталость ушла, замещенная бушующим пламенем, толкнувшим девушку поближе к рейнджеру. Она коснулась его, и ее неудержимо потянуло к нему. Лори подняла глаза и заметила вспыхнувшую в его глазах жажду, но больше всего ее обескуражила неожиданная нежность его рук. Ей пришлось отпрянуть прежде, чем она уступит этому сочетанию истинно мужской сексуальности и редких, но убедительных мгновений доброты. Она была так обессилена и подвержена довлеющей силе рейнджера, что решила, будто предает этим и себя и Ника. И тогда она отпрянула, ей хотелось исчезнуть в зарослях, поймать проникающий сквозь деревья солнечный луч, умчаться на нем куда-то вдаль и очутиться в тихом и бесхитростном месте. Она все еще поражалась той силе, которая влекла ее к рейнджеру Моргану Дэвису. Тот факт, что он очень походит на ее брата, должен был отталкивать ее, — почему же ее завораживал мужчина, напоминавший мальчишку, а потом парня, рядом с которым она выросла? Но ведь это сходство лишь крайне поверхностно. В Моргане не было ни теплоты, ни сострадания, ни живого остроумия Ника.
Так почему же ей не наплевать на него? Наверное, некоторые из этих качеств, конечно, есть в этом парне — она не могла смириться с тем, что он холоден и безразличен. Она помнит те мгновения, когда он показал свою доброту. Возможно, ей стоит попытаться вызывать в нем сердечность, вместо того чтобы вступать с ним в борьбу на каждом дюйме их пути.
Приободренная этим решением, она быстро совершила свой туалет и направилась обратно. Как раз когда девушка достигла прогалины, она заметила, как ее брат мучительно согнулся от удара коленом. Ей было наплевать на то, что Ник поступил бы так же, будь у него шанс, и что оба парня сошлись в смертельной схватке, где не было правил. Она видела лишь, что ее брату причинили боль.
Ей захотелось собственными руками убить Моргана. По меньшей мере сделать с ним то же, что сделал он со скованным по рукам и ногам человеком. В ту же секунду рейнджер обернулся, и их глаза встретились. Она успела заметить в его глазах неожиданную боль, прежде чем они опустели и приобрели непостижимо глубокий оттенок синевы, более темный в сравнении с глазами Ника. А потом они стали осторожными, как будто он прочел ее гнев и бурлящую в ней агрессивность. Она бросилась к нему, а затем размахнулась и ударила его изо всех сил, заметив лишь в последний миг распухающий синяк на его щеке. Ее рука отозвалась болью от уд ара, но он не шевельнулся, чтобы ответить ей, и это еще больше разозлило девушку, размахнувшуюся в другой раз.
На этот раз он перехватил ее руку, затем поймал ногой ее устремившееся ему в пах колено. Левая рука техасца сомкнула оба ее запястья за спиной девушки, и он притянул ее к себе так близко, что она почувствовала напряжение его тела и его возбужденность. Она попыталась было вырваться, но он лишь усилил хватку. Он опустил глаза, и на миг ей в голову пришла сумасшедшая мысль, что он собирается поцеловать ее. Потом она всмотрелась в его глаза, и ее дикая ярость начала стихать. Она никогда не видела в глазах мужчины такого одиночества и такой отчаянной грусти. Ей показалось, будто она вдруг приоткрыла свежую рану. Ее тело замерло, и она просто стояла и смотрела на него.
Каждая частица в ней живо реагировала на его близость. Лори чувствовала, как ее бьет дрожь и бросает в жар, но не только оттого, что он рядом, а при виде неожиданной боля в его глазах. Она вдруг поняла, что он не хотел драться с Ником. Он даже принял от нее пощечину, чтобы доказать это. Она поняла, что он способен сделать то же самое в случае необходимости. Такова была натура этого жесткого, несгибаемого человека.
Глядя на него сейчас и зная, что должна ненавидеть его, Лори почувствовала сострадание и непреодолимое желание привнести в его жизнь немного нежности и радости, которых так не хватало человеку, принесшему все человеческие эмоции в жертву долгу.
Внезапно он отпустил ее, как будто это он внушил ей переход от ярости к жалости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137