Он даже не знал, что существует такое бескорыстие, — ему никогда не предлагали сердце, никогда не любили и не желали, а потому он не мог сопротивляться. Он был пуст так долго, был настолько… одинок. Всю свою жизнь.
Зная, что поступает неприглядно, он склонил голову и в бездумном отчаянии губами нашел ее губы. Ее ответ был столь же отчаянным и жадным, но в нем была и не испытанная им сладость — в нежности ее губ, ее рук и пальцев, ласкающих его прикосновениями. Физическое влечение было с ними, еще и нечто настолько чудесное и убедительное, что ему показалось, будто кто-то вошел в его душу и окутал сердце нежностью и… пониманием. Она любила его таким, каков он есть, и сказала ему об этом, не прося быть кем-то иным.
Мы все уладим. Впервые он почувствовал ее оптимизм, и его опасения начали рассеиваться, оставляя лишь короткие уколы страха. Неужели такое счастье может быть не правым и недоступным для него?
Но вот тела их слились, и даже одежда не помешала их единению. Он отбросил прочь все мысли, он пропал в ее волшебных глазах, в шелке ее волос и бархате кожи. Его пальцы касались ее лица, словно запоминая каждую черточку и вверяя ей себя до последней частицы. А потом оба они опустились на колени и губы их снова обменивались чудесами.
Он ощутил ее руки на своей коже, затем были скинуты вначале его рубаха, а следом ее платье, и он проник ей под сорочку, нащупывая уже напряженные соски. На этот раз он не спешил, его руки соблазняли и ласкали, пока у нее не вырвался тихий стон, и когда он вошел в нее, она вдруг поняла непостижимую ранее глубину его любви.
Их взаимная реакция друг на друга была столь сильной и утонченно-мучительной, что ему хотелось заплакать, а когда оба достигли вершины, их физические ощущения усилили мгновения счастья настолько, что они показались Моргану непереносимо-божественными.
В следующий миг он получил именно ту долю экстаза, которую способен был вынести, потому что знакомый ему мир взорвался и стал совершенно иным, сияющим миром.
Глава тридцатая
Через тридцать минут после прибытия в Эль-Пасо, в штаб рейнджерской роты Моргана, Лори поняла, что отныне никогда не станет недооценивать Моргана. Ей следовало знать, что он не предложил бы помощь Нику, если бы сомневался в душе, что сможет ее оказать. Айра Лэнгфорд, капитан роты Моргана, обладал чрезвычайно проницательными, строгими глазами и крайне немногословной, под стать Моргану, манерой. Лори задумалась, все ли рейнджеры таковы, и эта мысль показалась ей полезной на тот случай, если она когда-нибудь будет жить среди них.
Путешествие из Пуэбло было долгим и изматывающим, но не отмеченным враждебностью путешествия через Колорадо. Вместо этого между Морганом и Ником зародилось все более крепнущее доверие, которому, однако, далеко было до совершенства. Но в конце этого путешествия их ожидала надежда.
Они покинули Пуэбло через два дня после похищения и спасения Лори. Все они нуждались в отдыхе, и Морган сказал Лори, что Нику тоже нужно побыть с семьей, чтобы залечить «раны», причиненные откровением Флер. Лори уже не удивлялась сентиментальности Моргана. Он всегда понимал больше, чем казалось ей или Нику; просто он прекрасно маскировал свои чувства под грубой и непроницаемой оболочкой.
Когда Ник рассказал ей о гармонике, она едва не заплакала. Морган не упомянул об этом, он лишь попытался по-своему необычно найти подход к человеку, который мог отвергнуть его подарок. Это не было залогом мира или подкупом — просто проявлением заботы. Она так любила его за это, так переживала за него. С той ночи, когда он признался ей в любви, рейнджер прикладывал все усилия, чтобы не оставаться с ней наедине. Он считал это «непорядочным», полагая, что вначале следует все уладить.
Бет осталась в Пуэбло. Она будет ждать там с остальными Брэденами возвращения Ника. Она не могла оставить Мэгги, а путешествие в Техас будет долгим, жарким и опасным. Свое доверие к Моргану Ник и Бет проявили в том, что объявили, что поженятся, когда Ник будет свободен. Сомнений в этом у них не было.
Вопроса о том, поедет ли с ними Лори, не возникло. Она ожидала возражений Ника и получила их. Но Морган, к ее удивлению, не возражал. Лори не знала, была ли у него на это своя особая причина. Но по вечерам, после обычных бобов с беконом, он обнимал ее, и этого было достаточно. Ник играл на новой гармонике и следил за ними с очевидным равнодушием, все еще не решив, одобряет он их или нет.
На шестой день пути они достигли небольшого поселка. Этим утром и Морган и Ник побрились, но их одежда запылилась. Их вкусы были сходны: темно-синие рубахи и темные брюки, хотя Морган обычно носил шляпу низко надвинутой на лоб, а Ник обходился без нее. На обоих были оружейные пояса, поскольку Морган счел их необходимыми в путешествии по этой части Техаса, когда над обоими по-прежнему висела награда за поимку.
Каждый раз, когда Лори оглядывалась, у нее падало сердце. Такова была жизнь Моргана, и она казалась ужасно пустынной и одинокой. Самой большой постройкой в поселке был амбар, а снаружи находился кораль, в котором паслось несколько лошадей, и какой-то паренек качал насосом воду в желоб-поилку. Мальчишка обернулся и широко улыбнулся Моргану, тот улыбнулся в ответ и приветственно коснулся рукой шляпы. Лори вспомнила, как он рассказывал ей о том, как ухаживал за лошадьми будучи мальчишкой, и поняла, что особенности такой жизни глубоко укоренились в нем с детства.
Из дверей длинной постройки вышли двое мужчин и пристально посмотрели на Моргана и Ника, переводя глаза с одного на другого.
— Морган? — произнес один из них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137