— Так, значит, ты хочешь вернуться в тюрьму?
— Туда я не вернусь, мисс Рэндалл, — ответил он тоном, говорившим о том, что он скорее умрет.
— Рейф.
То, как эти губы произнесли его имя, чуть не сломило Тайлера. Ему хотелось обнять Шей, крепко прижать к себе, почувствовать тепло, которое могла дать только она. Сердце его разрывалось на кусочки, сердце, которое, как он думал, давным-давно умерло. Жаль, что это оказалось не так.
Он посмотрел на нее, стараясь выглядеть безразличным, чему так хорошо научился в тюрьме.
Он увидел, как она тяжело вздохнула. Его пугало, а вдруг она все равно произнесет то, что хотела произнести, и тогда он наверняка не выдержит.
— Мы делили с вами постель, мисс Рэндалл, больше ничего.
Слезы заволокли ее глаза, но не пролились.
— Я не верю тебе.
— Лучше поверьте, — сказал он, — и помните, что Клинт не имел никакого отношения к вашему похищению. Он хороший парень и только из-за своей преданности сбился с пути.
— А меня ты тоже защищаешь? — тихо спросила она. — Такое впечатление, что ты защищаешь всех подряд, кроме себя.
— Я не нуждаюсь в защите, — грубо произнес он, — и не идеализируйте мои поступки. Похоже, с делами здесь покончено. Я достиг того, чего хотел.
— Вовсе нет. Я не знаю точно, что ты планировал, чего добивался, но явно не смерти моего отца. Ты мог убить его раньше, в любую минуту.
— Никто этому не поверит, — сказал он. В ее глазах забрезжило понимание.
— А я скажу им, что ты не мог этого сделать. Ты был здесь. Со мной.
Рейф понял, что совершил ошибку. Он невольно подал ей надежду. Эту ошибку следовало исправить, пусть даже очень жестоким способом.
— Каждую секунду, мисс Рэндалл? А мои люди? В любом случае я несу ответственность за те несколько… ограблений, и, как я уже говорил, у меня нет желания возвращаться в тюрьму.
— Я не могу так просто все забыть…
— Тогда подумайте вот о чем. Я соблазнил дочь Джека Рэндалла. Я использовал вас. Это принесло мне какое-то удовлетворение. А теперь вам предстоит вернуться к другой жизни. — Рейф смотрел ей прямо в глаза, вынуждая принять его слова.
И тогда слеза прокатилась по щеке, и поднялся кулачок, чтобы со злостью стереть ее. Он хотел нагнуться и слизать эту слезинку и все другие, но заставил себя не шевелиться, сохранив непростительную ухмылку на лице.
— Вам лучше переодеться в брюки, — сказал он, повернувшись к двери.
Потом взглянул на альбом для рисования, лежавший на столе, подошел к нему и, перелистав, вырвал несколько страниц и скомкал. Не сказав больше ни слова, он направился к двери и начал открывать ее.
— Рейф, — позвала она.
Он остановился как вкопанный, затем медленно повернулся и взглянул на девушку.
Она сделала к нему несколько шагов, с искаженным от боли лицом. Споткнулась, затем выпрямилась и расправила плечи. Посмотрела на него долгим взглядом, словно стараясь запомнить его лицо.
— Я люблю тебя, — сказала она.
Рейф почувствовал, что все барьеры, которые он воздвигал, рассыпались. Но ему удалось сохранить на лице невозмутимость и непроницаемость во взгляде. Такая трудная задача ему до сих пор не выпадала. Церемония на плацу по сравнению с этим была детской забавой. Он приказал себе повернуться и шагнуть за порог, закрыв за собой дверь, отрезав себя от того, что было для него кратким мигом счастья, а для нее будущей трагедией. Он пошел прочь еще более одинокий, еще более опустошенный, чем даже в тот раз, когда за ним впервые захлопнулась дверь камеры.
* * *
Она должна была произнести эти слова. Они рвались наружу. Вопреки своей гордости, достоинству она должна была сказать их.
Шей затянул водоворот эмоций, она все еще пребывала в неуверенности, где правда. Ей так и не удалось научиться читать в его настороженных глазах. Ее сбивала с толку противоречивость его поступков. Оставалось полагаться только на интуицию.
Она молчала, уйдя в себя, пока ехала позади Клинта. Он всегда был добр, но сегодня отнесся к ней как-то по-особенному заботливо. Она не знала — то ли из-за отца, то ли из-за неловкости, возникшей при его приезде, то ли из-за того, что ему поведал Рейф Тайлер. Она сомневалась, что он рассказал Клинту все. Рейф в совершенстве владел искусством скрывать свои чувства… если он вообще что-нибудь чувствовал. Она часто задавалась вопросом, а есть ли у него вообще какие-нибудь эмоции, которые нужно прятать.
После того как Рейф покинул хижину, Шей медленно сменила платье на брюки с рубашкой и уложила саквояж. Она не стала проверять, какие рисунки были вырваны из альбома. Когда она вышла, Рейфа поблизости не оказалось. Очевидно, он пожелал оставить все так, как есть. Никакого прощания не предвиделось. Никакой отсрочки приговора.
Клинт стоял рядом со своей оседланной лошадью и ждал Шей. Он взглянул на саквояж и с сожалением, покачал головой.
— Мы не можем взять вещи.
— Почему?
— Вы убегаете от своих похитителей. Вряд ли у вас была возможность захватить с собой саквояж.
— А мой альбом?
— Рейф сказал, что вы можете его взять, но… — Клинт неловко замялся. — Мне… очень жаль, что все так случилось, мисс Рэндалл. Вас затянуло в самую середину, а вы этого не заслужили. Если я могу что-то для вас сделать…
Она не сомневалась в его искренности. К горлу подкатил комок. Ей никто не мог помочь.
Клинт сделал новую попытку.
— Рейф… тоже переживает.
— Разве? — спросила она.
— Я его таким никогда не видел, — ответил Клинт. — Даже когда навещал его в тюрьме. Он не хотел причинить вам боль.
Слова давались ему с трудом, словно он чувствовал, что предает друга, и тем не менее отчаянно желал помочь ей хоть как-то.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118