Он пошел бы прочь, но она удержала его.
— Останься, — сказала она. — Прошу тебя, останься.
— Я хочу дать тебе время.
— Мне не нужно время. Мне нужен ты. Сегодня. Завтра. Всегда. Разве ты еще этого не понял?
— У тебя должно быть все, — прошептал он. — Все, что связано с ухаживанием. Розы, безделушки, вечеринки.
— А мне нравятся недолгие ухаживания. И я равнодушна к розам, безделушкам и вечеринкам.
Он закрыл глаза, склонился и позволил себе припасть к ее губам, почувствовав их мягкость и радостный трепет.
— Я хочу, чтобы ты была уверена, — с болью произнес он, стремясь к ней всем телом и душой.
После одиночества прошедших десяти лет, неизвестности последних нескольких дней он нуждался в ее тепле, в безоговорочной вере, которую она дарила ему. Вере, которой так не хватало ему самому.
Шей улыбнулась, лунный свет сделал ее улыбку еще прелестней. Ясная улыбка. Ясная и уверенная. И полная любви.
— А я абсолютно уверена, — прошептала она. — Пойдем со мной. Ты мне очень нужен.
Следует что-то сказать, подумал он, наклоняясь и подхватывая ее на руки в знак короткого, очень короткого ухаживания.
Дом, его первый дом, ждал их.
Эпилог

Август 1878 года.
В этот день Джек Рэндалл возвращался домой.
Шей была в доме, в третий раз меняла Саре платье. Сара в свои три года все время умудрялась выпачкаться. В последний раз это приключилось с ней на птичьем дворе, где разъяренная наседка загнала ее в самую грязь.
Рейф не мог сдержать улыбки при виде заляпанной с ног до головы девчушки с озорными глазами и широкой робкой улыбкой. Ничто не могло обескуражить Сару. Даже встреча с единственным дедушкой.
Рейф пожалел, что не может относиться к предстоящей встрече с такой же непринужденностью.
За пять лет он ни разу Рэндалла не видел. Отвозил Шей на свидания в тюрьму Колорадо четыре раза в год, но сам всегда ждал снаружи, и Шей никогда не интересовалась почему. Она понимала, дело тут не столько в отце, сколько в том, чтобы опять не оказаться в этих каменных застенках. По сей день он держит окна в комнате широко распахнутыми и иногда даже уходит в долину переночевать под открытым небом. Шей всегда чувствовала, когда на него накатывали приступы тревоги, и, пока не появились дети, шла вместе с ним. Теперь иногда они брали с собой детей, всех троих. Отправлялись посидеть на скале возле озера и понаблюдать за происходящим внизу, как было в самом начале. Первые три года медведица появлялась на берегу вместе с медвежонком, а затем исчезла. Сначала Шей удивлялась, потом беспокоилась, но больше они ее не видели.
Приходили олени, ставшие взрослыми, и однажды медвежонок привел с собой еще одного медведя, молодую самку. Пришло время. Всему своя пора.
Пришла и пора Рейфа. У него росли трое бойких ребятишек: маленький Клинт, которому исполнилось четыре; трехлетняя Сара и малышка Меган, которой было всего восемь месяцев. Шей и дети — богатство Рейфа. Любил он их отчаянно, иногда даже чересчур. Ему не хотелось подавлять их своей любовью, но он так долго ждал, и сейчас оказалось, что у него много нерастраченной любви и нежности, прятавшейся до поры в потаенном уголке.
А теперь возвращается Джек Рэндалл. Рейф предложил встретить его, но Рэндалл сказал, что доберется один. Ему хотелось сполна насладиться свободой, и никто лучше Рейфа не понял бы его.
Из дома выбежал маленький Клинт:
— Папа, я хочу покататься верхом.
Рейф поймал ребенка и поднял на руки. Мальчишка доставлял ему огромную радость своей непоседливостью и любопытством.
— Мы должны подождать твоего дедушку, — сказал Рейф.
— Почему?
— Потому что ой долгое время ждал, чтобы увидеть тебя.
— А почему он раньше не приезжал?
Рейф предвидел этот вопрос. Они с Шей обсудили его и решили не лгать, никогда больше не прибегать ко лжи, если можно ее избежать.
— Он не мог приехать, Клинт. Он был в тюрьме.
— Что такое тюрьма?
Рейф посадил сынишку на ограду загона, в котором было с десяток лошадей. Ранчо «Круг Р» благодаря своим прекрасным лошадям обрело известность, которая быстро распространялась.
— Ты знаешь, что я тебя наказываю, когда ты нашкодишь, — тщательно подбирая слова, сказал Рейф. — Например, когда один подходишь слишком близко к лошадям без меня или мамы.
Клинт кивнул. Это был его величайший грех. Он любил лошадей.
— Ну вот, тюрьма — это место, где наказывают взрослых.
— А что, дедушка слишком близко подошел к лошадям? Рейф улыбнулся.
— Нет. Много-много лет назад он сделал ошибку, но теперь расплатился за нее и сейчас возвращается, чтобы повидать тебя.
— И он останется с нами?
— Не знаю, — сказал Рейф.
Будущее Джека Рэндалла не обсуждалось. И, по правде говоря, Рейф не знал, как он будет себя чувствовать, живя под одной крышей с человеком, которого так долго ненавидел. А с другой стороны, без Джека Рэндалла у него не было бы Шей. И маленького Клинта, и Меган, и Сары.
Эта мысль была мучительна.
Сморщив маленькое личико, Клинт пытался понять отца. Рейф знал, что ребенок уловил его смятение. Клинт всегда отличался большим чутьем, чем девчонки.
— Ты хочешь, чтобы он остался? — спросил мальчик.
— Я не уверен, — правдиво ответил Рейф.
— Но ты всегда меня прощаешь, когда я себя плохо веду, — сказал Клинт.
Рейф улыбнулся. Теперь улыбка появлялась очень легко, и ее часто вызывал Клинт своими серьезными, пытливыми вопросами.
— Да, прощаю, — сказал Рейф.
— Так почему ты не хочешь простить дедушку? — спросил мальчик.
— Ты всегда задаешь слишком много вопросов, — сказал Рейф, так и не ответив на последний.
— А он мне понравится?
— Думаю, да, — сказал Рейф.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118