– Не стоит верить всему, что вы слышите, – резко проговорил Дэр.
Назвать кого-то лжецом – особенно когда этот кто-то пьян, – значило бы ввязаться в ссору, а то и в драку. Ничего хорошего из этого не вышло бы, хотя Дэру до смерти хотелось стереть грязную ухмылку с лица этого типа одной крепкой затрещиной.
– Верьте мне, я знаю об Анне Сент-Олбанс куда больше, чем вам когда-либо придется узнать. Я могу вам такое рассказать...
– Не надо, – оборвал пьяного Дэр. – Вы об этом пожалеете. Кстати, как ваше имя?
– Теверсал. Муж леди Пенелопы и зять герцога Уилминстера.
– Томас Теверсал?
– Др... друзья называют меня Томом. Вы тоже можете.
Дэр не собирался вступать в дружеские отношения с негодяем, который обманул Ориану, бросил и дополнил свои жестокие поступки тем, что болтал с первым встречным об их связи.
Теверсал прижал ладонь ко лбу.
– Я не могу пойти на Сохо-сквер, слуги меня прогонят. Это было ее последнее в сезоне выступление в Воксхолле и мой единственный шанс повидаться с ней снова. Не следовало пить так много шампанского, но я очень нервничал.
– Полагаю, вы протрезвеете задолго до того, как вам доведется встретиться с мадам Сент-Олбанс, – заметил Дэр. – Кстати, мне известно отличное лекарство от похмелья.
– Поделитесь со мной, и я ваш вечный должник.
– Охотно. – Со зловещей усмешкой на устах Дэр повел Теверсала к реке. – Сделайте глубокий вдох.
Одним мощным толчком он отправил этого предателя в Темзу. Подождал, пока над водой покажется мокрая отплевывающаяся голова, и крикнул:
– Холодная вода – запомните на будущее.
– Ублюдок!
Дэр обратился к одному из лодочников, которые толклись поблизости:
– Бросьте ему веревку.
– Ладно, хозяин.
– Я чуть не утонул! Ты за это поплатишься! – орал Теверсал, все еще отплевываясь. – Тебе от меня не уйти, подонок! Я узнаю, кто ты такой и где живешь. Мои друзья навестят тебя завтра! Держи пистолеты наготове!
Не обращая внимания на эти вопли, Дэр удалился, предоставив Теверсала заботам лодочников, которые уже бросили ему канат. Вероломный Томас оказался еще большим ослом, чем можно было себе вообразить. По дороге к аллее, где стояла карета, Дэр поздравлял себя с тем, что уберег Ориану от нежелательной и неприятной встречи.
В окне кареты показалась рука в перчатке и поманила его к себе. Дэр ускорил шаги.
– Где ты был? – спросила Ориана.
– Бродил по набережной. Предполагал, что ты задержишься.
Ориана вздохнула.
– Пришлось три раза бисировать, а потом мистер Симпсон произнес одну из своих пространных речей, объясняя, как он доволен моими выступлениями в этом сезоне. Я ему, разумеется, признательна, но мне ужасно хотелось удрать поскорей. Нед остался смотреть фейерверк – видел бы ты его физиономию, когда взорвалась первая ракета.
Как всегда после концерта, Ориана была разговорчива, энергична и приятно возбуждена. Дэр не мог испортить ей настроение, рассказав о Томасе Теверсале.
Подробное описание концерта Ориана заключила упреком самой себе:
– Я слишком много болтаю. Расскажи, какие новости у тебя.
– Мне особо нечем поделиться. Правда, получил известия из Суффолка. Отчет о тренировках Пламенной, об успехах, достигнутых в этом деле Ником Кэттермоулом, главным тренером герцога Хафорда. Кобыла уже не хромает и участвует в утренних пробежках галопом.
– Какие расстояния она при этом проходит?
– Пять миль.
– Это многообещающий успех.
– С нее сгоняют пот раз в неделю. Что это значит?
– Это повышает выносливость. Конюх кладет лошади на спину и на круп теплые попоны, а жокей отправляется с ней на большую и трудоемкую пробежку. Потом ее помещают в затененное укрытие, чистят скребницей и сушат, прежде чем очень медленно и осторожно отвести обратно в конюшню.
– Надеюсь, она этому не противится. Я бы на ее месте противился.
– Ей такой режим привычен.
– Кэттермоулу следовало бы писать отчеты тебе, – усмехнувшись, сказал Дэр. – Я в этом деле совершеннейший профан, не понимаю его решений и не могу оценить его действия. Кроме того, эта лошадь должна принадлежать тебе. Я знаю, что ты отказываешься принимать подарки, но прошу тебя, сделай на сей раз исключение.
– Если Мик Келли выполнит свое обещание принять меня в оперный театр, мои доходы удвоятся. Я могла бы себе позволить приобрести Пламенную, но я женщина и не имею права состоять в скаковом клубе и выставлять лошадь на скачки от своего имени, поэтому лошадь не сможет использовать свой шанс и проявить себя. – Ориана положила на колено Дэру свою ладонь. – Я взвалила на тебя слишком много обязанностей. И расходов.
– Пустяки. Мне не на что жаловаться.
– Когда я узнала, что Берфорд продает лошадь, я не могла и мысли допустить, что она перейдет в руки кому попало. Многие владельцы лошадей готовы добиваться победы любой ценой, а их конюхи и тренеры ведут себя соответственно. Если Пламенная победит на следующих скачках, герцог Хафорд может взять ее к себе. Находиться в конюшне Маултон-Хиса – счастье для любой лошади.
– Или я мог бы взять ее в Скайхилл. Ты возражала бы против такого решения?
На красивом лице Орианы промелькнули выражение тревоги, но тотчас исчезло.
– Возражала бы только в том случае, если бы ты использовал ее для работы на руднике.
– Разумеется, нет. Ее заботливо выращивали и лелеяли совсем не для этой цели.
Ориана погрузилась в долгое молчание. Дэр обнял ее за плечи и прошептал на ухо некое предложение.
– В гостинице, – отвечала она.
Ее не расположенность встревожила Дэра. Он принимал загадочный ритуал с лимоном как необходимую прелюдию к любовной близости и старался уважать прагматизм Орианы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98