– Вы переписали этот пассаж из путеводителя, – догадался Дэр. – Кто его автор, Робинсон или Фелтем?
– Понятия не имею. Я нашла его в библиотеке в Ливерпуле. Даже не дочитав до конца, сразу решила посетить этот остров. Из всех лирических абзацев, описывающих замечательное местоположение и красивые виды, этот привлек меня больше других.
– Вы настолько склонны к созерцанию? Что-то не похоже.
Она резко подняла голову и сказала:
– Разве вы только что не получили урок об опасности суждения исключительно по внешнему виду?
– В науке наблюдение – ключ к открытию. Ваша наружность, разумеется, не дает возможности понять все особенности вашего характера, – признал сэр Дэриус, – однако она достаточно информативна. Вы носите отлично сшитую дорогую одежду и, должно быть, приехали из большого города, где легко можно найти хорошие ткани. Ваш выговор не похож на типичный для Эдинбурга, Ливерпуля, Манчестера или Бристоля, из чего я делаю вывод, что вы жительница Лондона.
Его проницательность была удостоена улыбкой.
– Вы хорошо знаете мой город?
– Более или менее. Я не посещал его больше года и не намерен делать это в будущем.
Улыбка женщины угасла – видимо, прямота Дэра задела ее. Но она тотчас овладела собой и произнесла самым беззаботным тоном:
– Будучи утомленной «утонченной роскошью современной легкомысленной жизни», я и хочу провести приятный месяц в вашем старом маленьком коттедже в мирной красивой долине.
– Вам бы стоило осмотреть этот старый коттедж, прежде чем принимать решение.
– Так я и намерена поступить, если вы не возражаете. Вы свободны завтра утром?
* * *
Ориана вернулась в свой номер в «Голове короля», обрадованная успехом задуманного предприятия, однако не вполне удовлетворенная. Сэр Дэриус Корлетт без особой охоты согласился показать свою собственность в Глен-Олдине.
Он начал разговор с ней с недвусмысленного предложения, как если бы определенно знал, кто она такая, а закончил его прямым неодобрением, поскольку она попросила сдать ей коттедж, свободный от обитателей.
Как фигура публичная и к тому же известная, Ориана привыкла к непристойным предложениям. Тем более внушающим беспокойство – и загадочным – показалось ей поведение Дэриуса, когда он узнал о цели ее приезда. Столь простое объяснение стерло улыбку с его привлекательного лица и превратило насмешливую веселость в холодную сосредоточенность. Он не счел нужным принести извинения за свою дерзкую выходку в начале их разговора, и это до сих пор раздражало Ориану. «Деревенские манеры», – саркастически подумала она. Отсутствие в нем утонченности напомнило Ориане о неотесанных молодых сквайрах, которые ухаживали за ней, однако ни один из них не целовал ее с таким знанием дела и не загорался столь сильным и опасным желанием.
В будущем ей следует соблюдать осторожность и не возбуждать его.
«Четыре недели», – подумала она, направляясь в спальню. Целый месяц без трудов и обязательств. И даже без привычной спутницы Сьюк Барри, которая обрадовалась тому, что может столь долгое время погостить у своих родителей в Чешире. Ориана скучала по своей умелой горничной, по ее мягкому и спокойному голосу. Ей придется привыкнуть и к отсутствию живой и энергичной Харриот Меллон, серьезного лорда Раштона, занимательного Мэтью Пауэлла. Даже если остров Мэн соответствует описаниям справочника для туристов, его красоты не заменят дружеского общения.
Ориана сняла капор, бросила бархатный плащ на кресло. Любопытно, какие цвета будут носить в этом сезоне лондонские дамы, привыкшие подражать ей и в этом? Придется утешаться тем, что женское население Честера с успехом переняло у нее «оборки Сент-Олбанс». Публика, охотно принимающая лондонских исполнителей, обрадовалась ее приезду, и благотворительный концерт в пользу нуждающихся матерей прошел с успехом. Предвкушая еще больший успех в Ливерпуле, Ориана полетела туда на крыльях надежды, но, к ее глубокому огорчению, директор театра Фрэнсис Эйкин сообщил, что вынужден несколько отсрочить ее ангажемент. Занятый поисками исполнителей на летний сезон, он не мог чересчур активно рекламировать появление знаменитой Анны Сент-Олбанс, и ее концерт пришлось отодвинуть на июнь месяц. Дав согласие выступить в предлагаемое время, Ориана столкнулась с дилеммой, чем занять себя до той поры. Столь своевременное знакомство с путеводителем подсказало ей выход из положения: бежать из шумного и дымного Ливерпуля на остров Мэн, в тихую заводь уютного Рамси.
Появилась горничная с кувшином воды для умывания. Не слишком удачная замена Сьюк, девица изумленно глазела на ночную рубашку Орианы, отделанную брабантскими кружевами ручной работы. Ориана расчесала волосы и сама заплела их в косы, негромко напевая застрявшую в памяти арию из самой модной в этом сезоне оперы. Следующей зимой, пообещала себе Ориана, она исполнит ее публично, в театре «Ройял», к восторгу избранной лондонской аудитории и к вящей досаде итальянской клаки, которая регулярно освистывала певцов английского происхождения.
– Сэр Дэриус Корлетт – уроженец этого острова? – спросила у горничной Ориана.
– Да, мэм, но он долгое время не жил здесь. Два года назад он вернулся из Дербишира и построил себе дом. Мой брат работает на его свинцовых рудниках в долине и говорит, что сэр Дэриус платит хорошо. Его плавильные мастерские прямо тут, в городе, а его корабль стоит на якоре в порту. Дворецкий сэра Дэриуса, мистер Уингейт, настоящий англичанин. В свои свободные вечера он заходит к нам в пивной бар.
Девушка сунула под простыни грелку и удалилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98