– У нее синие глаза, совсем как у тебя, и такие же темные.– А когда я ее увижу?– Они что-то говорили о твоем приезде в Чейз на Пасху. Можно прочесть стихи?Ниниан покачал головой и спрятал лист бумаги в карман.– Я еще не закончил.Сев рядом со своим воспитанником, Джервас полюбопытствовал:– За обедом для слуг кто занял мое место? Ты?Мальчик энергично кивнул.– Праздник удался на славу! Потом мы все пели глупые песенки, а лакеи пытались целоваться с горничными под омелами. Я оказался партнером мисс Бринкуорт, хотя мне это не по душе. Но она меня сама попросила.– А что ты еще делал все это время?– Учил французский. И переводил с латыни. – Ниниан хмуро сдвинул брови. – «Историю галльских войн» Цезаря.– Ну и как, трудно было?– Ужас! На прошлой неделе мы с Джапом ездили на охоту, а сегодня я отправился один. Так что я хорошо покатался и повидал красивые места. Сейчас у меня нет занятий, и каникулы продлятся двенадцать дней. Я уже говорил мадемуазель, что тетя Элизабет и дядя Уильям собираются устроить бал. И о пироге тоже упомянул.Джервас вздохнул:– Неужели ты не можешь думать ни о чем, кроме еды? Я не против пирога, но пока в доме траур, мне кажется, эти торжества неуместны.– А мы не станем никого приглашать, пусть это будет наш вечер. Мы останемся вчетвером ты, я, Джап и мадемуазель. Если оденемся во что-нибудь смешное, то назовем вечер маскарадом. Bal masque, – добавил Ниниан и с видом победителя взглянул на Розали.– Разгадать, кто мы такие, не составит особого труда.– Ну и пусть, – откликнулся Ниниан. – Я стану сэром Френсисом Дрейком. Вы поможете мне с костюмом, мадемуазель? В мансарде полно сундуков со старой одеждой. Полагаю, что мы найдем что-нибудь подходящее.Розали посмотрела на герцога и поняла, что он задумался о чем-то своем.– Если позволит его светлость. – Ниниан повернулся к гувернеру.– Кого бы вы хотели изобразить, Джап?– Наверное, Оливера Кромвеля. Большинство моих костюмов темные.– Нет, он нам совсем не кстати, – возразил мальчик. – Марчанты всегда были роялистами. Вы станете рыцарем – у нас в замке есть шлемы и мечи.Джервас прервал завязавшийся спор, сказав, что из мистера Даффилда получится отличный Кромвель. Затем он спросил Розали:– А каков ваш выбор?– На дне моего сундука лежат два балетных костюма, так что я предстану перед вами волшебницей или пастушкой.– Вы должны появиться в костюме Титании, – решительно заявил Ниниан. – Королевы фей. Ну а ты, Джер?– Пусть мой герой останется для вас тайной, – откликнулся Джервас. – Я хочу преподнести вам сюрприз.Розали видела, что Джервас желает посоветоваться с мистером Даффилдом об успехах своего подопечного. Она уговорила Ниниана пораньше лечь спать и тоже откланялась. Но, к ее удивлению, герцог вышел в холл следом за ними.– Ниниан, – заметил он, – у тебя неприлично длинные волосы. Я надеюсь, что утром ты позволишь Уэбстеру прикоснуться к ним ножницами.– По-твоему, я должен это сделать?– Говорил и повторяю тебе, что просто обязан.Проследив, как его кузен поднимается по лестнице из резного дуба, Джервас обратился к Розали:– Скажите без обиняков, как ему дается французский?– Как ученик и преподавательница мы оба друг друга стоим, – печально отозвалась она. – По-моему, ему очень нравятся наши занятия, и он выучил немало нужных слов и выражений, Вскоре я покину Хабердин и считаю, что мой опыт хоть немного да пригодится в дальнейшем.– Но вы же согласились участвовать в карнавале через двенадцать дней? – напомнил он.– Думаю, что мое участие примирит лорда Свонборо с неминуемым отъездом.Взглянув на медный подсвечник над их головами, он спросил:– А что случилось с веткой для поцелуев, которая всегда висела здесь?– Я видела только одну, в холле для слуг.– Жаль. Здесь ей-самое место. – Улыбнувшись, он произнес уже более доверительно: – Я приехал в Хабердин не только за тем, чтобы выяснить, как ведет себя мой подопечный. Я часто думал о вас, и я... – Он оборвал себя на полуслове и спросил: – У вас больше не болит лодыжка?– Она зажила, и я могу каждый день кружиться в вашем бальном зале.– Совсем без музыки? Или она звучит у вас здесь? – Он прикоснулся указательным пальцем к ее брови.Она кивнула.Его серые глаза смотрели прямо на нее и словно проникали в душу. У нее заалели щеки. Она смущенно пробормотала:– Уже поздно, ваша светлость.– Еще один вопрос, и я вас отпущу. Вы рады моему приезду, или мне следовало бы его отложить?Его вопрос привел ее в замешательство. Ей было трудно ответить. Розали не смогла выдержать возникшее напряжение, резко повернулась и молча двинулась к лестнице. И, лишь дойдя до верхней площадки и ощутив себя в безопасности, она вспомнила, что так и не поздравила его с Рождеством.Когда Розали поняла, что влюбилась в герцога Солуэй, то далеко не сразу смогла оценить опасность ситуации. Танец был главным делом ее жизни, поглощавшим все прочие мысли и направлявшим ее поступки к единой цели. Нежное чувство к герцогу Солуэй стало для нее чем-то совершенно новым и неведомым. Однако его внешние проявления – лихорадочное биение сердца и учащенный пульс – походили на те ощущения, которые она испытывала перед выходом на сцену.В ее танце отсутствовала какая-либо аффектация, но от душевной тревоги она почти не могла есть и спать. Устав от повседневных дел, она по ночам вспоминала свои встречи с герцогом, пусть даже самые мимолетные. Ее нагрузки во время тренировок все увеличивались и требовали должного отдыха и хорошего питания, и хотя с приездом Джерваса обеды стали вкуснее и разнообразнее, у Розали пропал аппетит, особенно в его присутствии.Когда позволяла погода, он и Ниниан выезжали и присоединялись к охотящимся в аббатстве Свонборо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75