На него устремились пять пар глаз. Эверод, без сна пробыв в седле трое с половиной суток, исчерпал все запасы своего терпения. Его беспощадные янтарно-зеленые глаза замерли на лице Мауры.
На этом лице промелькнуло выражение, которое ему хотелось считать радостным облегчением. Но его гнев тут же вспыхнул с новой силой, когда он заметил, что Маура одной рукой прижимает к груди увядший букетик полевых цветов, а другую ее руку крепко удерживает его брат.
Роуэн, открыв рот, смотрел на брата, будто на привидение.
Маура сделала шаг к Эвероду, но его проклятый братец снова притянул ее к себе.
Эверод сверкнул глазами на пожилого господина, который весил, похоже, не меньше десяти пудов.
– Этот брак не может состояться!
– Не обращайте на него внимания. – Роуэн, покачнувшись, оперся на Мауру.
– Э-э, а кто вы, сударь, будете? – мрачно вопросил тучный господин.
Эверод посмотрел прямо в глаза Мауре.
– Я отец ребенка, которого она носит в своем чреве.
Это скандальное заявление разбудило двух полусонных крестьян, которых позвали в свидетели.
Глаза цвета морской волны округлились при этом невероятном утверждении. Маура вырвала руку из руки Роуэна.
– Это неправда!
Загораживая дорогу Эвероду, младший братец выступил вперед.
– Послушай, никому ты здесь не нужен. Эта женщина – моя, и…
Кулак Эверода обрушился на его челюсть. Виконт с удовлетворением услышал треск сломавшейся кости, после чего братец рухнул на пол бесформенной грудой. Эвероду было неведомо, посвящен ли Роуэн в замыслы Жоржетты. Вернутся в Лондон – тогда и разберутся, кого в чем винить. Он переступил через распростертое тело.
– Ты ударил его! – Маура пристально смотрела на Эверода.
Он взглянул на младшего брата и равнодушно пожал плечами.
– Он заслужил. – Виконт прищурился и недобро усмехнулся. – И ты тоже!
Разъяренная девушка набросилась на него, колотя по голове увядшими цветами.
– Ах, ты не знаешь, что мне пришлось вытерпеть!
Эверод только прикрыл лицо согнутой рукой, а Маура без устали хлестала его букетом.
– И после всего этого ты распахиваешь дверь и сообщаешь всем, что я беременна? Что вы за люди, Лидсоу? Неужто мало того, что ты в приличном обществе обозвал меня шлюхой?
– Выходи за меня замуж.
Маура швырнула в него растрепанным букетом. Эверод уклонился, и цветы приземлились на спину Роуэна.
– Я тебя ненавижу! – прошипела она.
Пожилой господин критически оглядел живот Мауры.
– Так вы носите дитя этого человека?
– Нет! – завизжала она пронзительно – так похоже на свою честолюбивую тетушку-убийцу.
Эверод умоляюще простер к ней руки.
– Любовь моя, будь же справедлива. Мы ведь оба понимаем, что я пропащий человек, с тех пор как отведал клубничного джема.
Два поселянина, сидя в напряженных позах, жадно прислушивались к перебранке невесты со вторым за эту ночь женихом.
– Ты вполне можешь сказать, – лукаво усмехнулся ей Эверод, – что все предпринятое нами в тот день оказалось плодотворным.
Он зашел слишком далеко. Маура бросилась в его объятия.
– Уф! Вы позволяете себе слишком много вольностей, лорд Эверод! Как вы смеете насмехаться надо мной, когда ваш брат – бессердечный подлец… – Вспомнив об упавшем женихе, Маура наклонилась над Роуэном и пнула его ногой под ребра.
Трое наблюдателей отшатнулись при таком проявлении ее кровожадности. А Маура обратила свой гнев на Эверода.
– А ты врываешься сюда, словно средневековый рыцарь, готовый бесстрашно сражаться со всяким, кто обидит меня! – Она отошла от Эверода и шмыгнула носом. – Так вот, это ты меня обидел.
– Да, я понимаю, – сказал он, и при виде слез, навернувшихся ей на глаза, у него заболело сердце.
– Ты по-настоящему обидел меня. – Маура снова всхлипнула и вытерла слезы, стекавшие по щекам. – Нужно ли мне просить мистера Пейсли сбить тебя с ног, или ты добровольно окажешь мне такую честь и встанешь на колени?
Ну если она так хочет лягнуть его, Эверод готов был лечь на пол и сдаться на ее милость. Маура икнула в сжатый кулак.
– День был ужасный. И… и твой отец при смерти! – выпалила она, всхлипывая.
Эверод не мог больше видеть ее несчастное лицо. Ему было мучительно стыдно сознавать, что во многом именно он виноват в этом горе. Отмахнувшись от ее слабых возражений, виконт крепко прижал Мауру к себе.
– Отец не умер. Я был рядом с ним, прежде чем отправиться за тобой. Он тяжело болен, но может еще выздороветь, ведь теперь твоя тетушка больше не поит его отравленным вином по нескольку раз на дню. Маура вскрикнула и отшатнулась.
– Откуда ты знаешь?
Его янтарно-зеленые глаза прищурились с подозрением.
– А тебе что об этом известно?
Маура горько усмехнулась, взглянув на распростертое тело Роуэна. Если бы Эверод не держал ее, она, наверное, лягнула бы его младшего брата.
– Только то, что он мне рассказал. Может, ты хочешь связать его, пока он не очнулся?
Эверод погладил ее по спине. Он никогда и не сомневался, что Маура не замешана в этом скандальном деле.
– Нам предстоит о многом поговорить на обратном пути в Лондон.
Она отрешенно кивнула.
– Будьте моей женой, миледи, – пробормотал Эверод, зарываясь лицом в ее волосы. – Я люблю тебя. Ты же знаешь, что я не думал и половины того, что…
Маура бросила на него язвительный взгляд. Эверод вздохнул.
– Ничего из того, что я наговорил, когда Роуэн встал и объявил о вашей предстоящей свадьбе. Выходи за меня замуж, и тогда ты вместе с Килби, Пэйшенс и Фэйр сможешь посидеть и подумать о самых зверских способах мести за ту боль, которую я тебе причинил.
Ее глаза постепенно теплели.
– Я люблю тебя, Таунсенд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80