– Ну если ты решил отложить сегодня жертвоприношение, то что же ты намерен делать? – спросила Маура, с любопытством переводя взгляд на кувшинчик с джемом, стоявший на кровати.
Эверод усмехнулся, взял кувшинчик и запустил в него палец, а затем поднес этот палец, обмазанный клубничным джемом, к своим губам.
– М-м-м… Честное слово, иногда я могу быть изобретательным. – Он запустил в джем всю пятерню.
– Эверод! – завизжала Маура, когда он покрыл липким джемом ее левый сосок. – Не надо этого, не надо! Ты слишком далеко заходишь!
– Ты поистине удивишься, каким дерзким я могу быть с покладистой дамой, привязанной к кровати, – парировал он с преувеличенной учтивостью.
Но виконт еще не закончил разукрашивать ее тело. Размазав джем и по правому соску, он снова окунул два пальца в кувшинчик и нарисовал замысловатый узор вдоль ее живота, до устланного курчавыми волосками лобка.
– Ну, довольно, – потребовала Маура, но ее строгий приказ был сведен на нет ухмылкой Эверода, с которой он потянулся к ее пупку, чтобы слизать улику.
– Нынче вечером из-за твоих мерзких проделок моему платью не потребуются ни ленты, ни булавки.
Эверод поднялся с колен, не обращая внимания на то, что ее перепачканные джемом соски оставили липкие следы и на его собственной груди.
– Джем очень вкусный. Попробуй сама. – Он водил пальцем по ее губе до тех пор, пока девушка не открыла рот.
Маура с закрытыми глазами смаковала сладкий клубничный джем. Посасывая липкие пальцы Эверода, она издала стон. Он расслышал этот призывный звук, и игривое выражение на его лице тут же сменилось серьезным. Он убрал пальцы и накрыл ее уста своими. Их языки начали свой нежный танец.
– Все-таки я привыкла к тому, что джем намазывают на гренок, – пробормотала Маура, с трудом прерывая поцелуй.
– Гренок слишком сухой, – отозвался Эверод, покрывая ее уста быстрыми легкими поцелуями. Он снова встал перед ней на колени. – И это скучно.
Он слегка укусил ее грудь, прежде чем накрыть своими губами сосок и окружающую его нежную кожицу. Маура слегка дрожала, ухватившись за столбик кровати, а Эверод вовсю слизывал языком клубничный джем с ее груди.
– Твое тело придает джему ни с чем не сравнимый вкус, – пробормотал он, а его губы и жаркое дыхание двинулись вниз. – У тебя местами солоноватый вкус, местами же бесспорно острый.
Виконт запустил пальцы в кувшинчик и поставил его на пол.
– У меня предрасположенность к экспериментам, и я буду искать до тех пор, пока не найду тот единственный вкус, который удовлетворит мой лютый голод. – Он осторожно, чтобы не спугнуть Мауру, положил руку повыше ее колена, и она почувствовала, к чему он стремится, еще раньше, чем Эверод развел в стороны ее нижние губы.
При первом же прикосновении прохладного липкого джема к тому комочку плоти, который прятался в ее женских складках, Маура выгнулась и ударилась затылком о столбик кровати. За пальцами Эверода последовал его ловкий язык, слизывавший десерт.
От нестерпимого желания тело Мауры трепетало, она выгнулась дугой навстречу Эвероду, утроба ее сжалась в сладостном томлении. Если раньше она ощущала лишь легкое возбуждение, то теперь из ее тела словно забил скрытый там горячий источник. Будь у нее свободны руки, Маура запустила бы сейчас пальцы в волосы Эверода и прижала бы его лицо к себе посильнее, чтобы он глубже проникал внутрь.
– Таунсенд! – прошептала она и вздохнула, когда его пальцы развели в стороны складки промежности, стремясь к ее женской глубине.
Эверод вытер свои влажные губы о плечо.
– Вкус острый и умиротворяющий, сладкий, медовый, – сказал он. Его большой палец в это время потирал промежность, доставляя Мауре мучительное удовольствие. – Amor Veneris, vel dulcedo, как назвал это потаенное женское сокровище Маттео Коломбо. Подобная красота вкупе с нежными возгласами наслаждения, издаваемыми женщиной, способна подвигнуть мужчину на поэтическую хвалу своему открытию.
С этими словами он поднял правую ногу Мауры и положил себе на плечо. Небольшое изменение в позе вынудило девушку шире развести ноги, и теперь Эверод обладал полной властью над тем наслаждением, какое он извлекал из ее тела.
Ах, это наслаждение!
Маура тщетно пыталась ослабить путы, связывавшие ей руки. Эверод лучше, чем она сама, понимал все секреты ее тела. Он облизал углубление возле ее бедра, и ее охватила дрожь. Он исследовал и дразнил языком нежную атласную кожу между нижними губами, доводя Мауру до грани безумия. Она готова была предложить ему все, что угодно.
– Все, что угодно, – произнесла она вслух, задыхаясь и всхлипывая.
Они оба понимали, о чем она просит, нет, умоляет его.
Только Эверод был в силах снять то напряжение, которое он сам сознательно создал в ее существе. Двигая бедрами в согласии с движениями его ищущего рта и умелых пальцев, Маура прикусила губу, чтобы не закричать, когда на нее накатила первая волна наслаждения. Эверод вздрогнул от этого приглушенного крика. Обхватив ее бедра обеими руками, он жадно приник языком к источнику этих восхитительных ощущений, упиваясь ее возбуждением, как ненасытный хищник.
Чтобы не упасть, Маура ухватилась за столбик кровати. Сдавшись на милость победителя, она закрыла глаза, позволяя волнам наслаждения раз за разом сотрясать ее тело.
Изнемогая от беспощадной атаки, Маура смутно, как во сне, видела: неутомимый воин Эверод встает и сбрасывает с себя панталоны.
Толстый стержень его подрагивает от непреодолимой жажды завоеваний.
Вместо того чтобы отвязать Мауру, Эверод повернул ее лицом к столбикам. Он пристроил ее правое колено на мягком матрасе, а сам тем временем направил свое вздыбившееся естество вдоль складок ее ягодиц, пока не нашел искомую жаркую расселину.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80