Я ласкал твою грудь, я был в тебе, и ты была моей. Тебе нравилось получать от меня удовольствие, но ты не раз думала о различиях между нами.Уинни вовсе не стыдилась того, что они занимались любовью. Но оттого, что он так и не сказал заветных слов, ей хотелось броситься на пол и разрыдаться.– Ах ты, грубый хвастун! Я знаю, что предлагалось и что было взято. Я также знаю, от чего ты отказался.Его глаза были прикованы к ней. Уинни видела, как сгибались его пальцы, словно Кенан продолжал обнимать ее. В его взгляде была такая страсть, что ей становилось грустно оттого, что все его чувства оставались глубоко внутри и не выливались в слова, которые были ей так же необходимы, как и его прикосновения.– Трус, – бросила она и увидела, что он побледнел от оскорбления. – Зачем ты пришел сюда?– И, правда, зачем? Неблагодарная мегера! – выпалил Милрой. – С тех пор как мы встретились, над тобой висела опасность. Теперь с этим покончено.Она провела пальцами по одной из любимых ваз матери.– Для меня, может, и так. А как насчет тебя? Эти люди не привыкли, чтобы кто-то путал их планы.Милрой насторожился.– Впрочем, и я тоже. Тебе и этим негодяям не мешало бы знать об этом.Он поставил себя под удар, но сам отказывался признавать это.– Ты не обязан отвечать за меня, Кенан Милрой.– А ты за меня, – сказал он, почувствовав ее раздражение. – Тебя это не касается.«А жаль», – подумала она, ведь он говорил правду.– У тебя талант отделять душу от тела. Я не умею управлять чувствами, так что мне приходится выбирать.Он подозрительно посмотрел на нее.– Ультиматум, Уинни?Она дернула плечами, снимая напряжение.– Если тебе так нравится. Поскольку я не собираюсь замуж за лорда Невина, моя роль в твоей игре против твоего отца завершена. – Он хотел возразить, но она остановила его взглядом. – Ты рисковал жизнью, защищая мою честь. Я была твоей женщиной, так что мы квиты, и мощь больше не хвастать своим благородным поступком. В ужасе Милрой хотел подойти к ней, но остановился, Увидев, что Уинни отходит назад.– Ты не моя женщина! – прогремел он.– О, я даже этого не достойна.Она попыталась не выдать боли, с которой ей дались эти слова.– Нет! Я не то имел в виду, черт побери! Ты все переворачиваешь с ног на голову.– Ты так и не впустил меня в свою жизнь. – Уинни посмотрела прямо ему в глаза. – Я знаю о твоей ненависти, о твоих амбициях. А как же любовь, Кенан? Может, в твоей жизни все же есть люди, на которых тебе не наплевать?Казалось, этот простой вопрос взволновал его.– Один-два есть, какая разница? Против ее воли слезы подступали к глазам.– Неужели, сэр? Тогда почему же я ни разу не видела тех людей, для которых есть место в твоем сердце?– Им нет места в твоем мире, Уинни. Как и мне…– О, пожалуйста! Хватит придумывать всякие глупости. Я никогда не думала о тебе хуже, чем о других, из-за твоего плохого воспитания. Но мне не дает покоя, что ты стыдишься того, что хочешь меня.Она отвернулась и быстро вытерла скатившиеся по щекам слезы. Пораженный, он схватил ее за руку, чтобы удержать.– Стыжусь? Что за бред! У меня все внутри замирает только от того, что я вижу тебя.– Думаешь, ты первый, кто сказал мне, что я красивая? – вырвалось у нее. – Десятки мужчин рассыпались передо мной в комплиментах в надежде завоевать мое сердце. Но я ничего не чувствовала, кроме сожаления, что не могу ответить тем же. Ты был единственным, кто вызвал во мне искренние чувства. Я все отдала тебе… рисковала всем, надеясь… – От боли голос ее оборвался.– На что ты надеялась, Уинни? – спросил он. Она вскинула голову.– Не важно. Я не могу дать тебе больше, не опустошив себя. Оставь мне хоть что-нибудь.– Но мы не можем вот так со всем покончить!Он хотел поцеловать ее, но от поцелуя обоим было бы только больнее. Уинни вырвала руку и отступила.– Мы должны. Если не ради меня, то ради ребенка, который растет внутри меня.Он был поражен.– Ребенок… Ты уверена?– Что ты отец? – Уинни отошла от него еще на два шага. – Никогда бы не подумала, что ты можешь быть так жесток.– Я признаю ребенка, – сказал Кенан и подскочил к ней. – Я не мой отец!Уинни вздрогнула. Она не собиралась обвинять его в подлости, за которую презирала Рекстера.– Криком ничего не решишь. Я… я лишь хотела, чтобы ты понял, почему со всем надо покончить. Хватит с меня игр, Кенан. Придется тебе найти способ отомстить без моей помощи.– Вот каково твое решение? Рассказать мне, а потом сбежать?– Не сбежать! – Она тоже перешла на крик. – А продолжать жить! – Увидев боль на его лице, Уинни постаралась смягчить голос. – Моя семья не выбросит меня на Улицу умирать с голоду или продавать себя мужчинам. Мой сын не будет расти с желанием проучить тебя за то, что ты бросил нас.Они оба ужаснулись слезам, наворачивающимся на его глаза.– Я никогда не считал тебя трусихой, Уинни. Но сейчас мне страшно. Ты так быстро бежишь, что пыль и ветер ослепляют тебя.– Я просто называю все своими именами. А ты просто бесишься, что я первая бросаю тебя.– Я не отказывался от тебя.– Но и не просил остаться. – Набравшись сил, она поцеловала его в щеку, мокрую от слез. – Я никогда не забуду тебя… – И подняла на него глаза. Негодуя, он сцепил руки за спиной, словно боялся, что не совладает с ними. – …и никогда не прощу тебя, Кенан, за то, что не принял большего.Уинни вышла из комнаты, не внимая мольбе, которую она услышала в своем имени, когда он прокричал его.Часами Кенан бессмысленно слонялся по городу. Его преследовал образ Уинни с бледным несчастным лицом. Она вежливо попросила его уйти. Нет, хуже, она порвала с ним. Даже ребенок, которого она носила под сердцем, не мог привязать ее к нему. Потеряв голову от отчаяния, когда она вышла из комнаты, Кенан бросился вслед.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89