Лошадь его сбросила, в результате чего он скончался, не приходя в сознание.
Одиннадцатилетняя Джанетта была вынуждена принять предложение английских родственников и переехать к ним, где и встретилась с двоюродной сестрой, которую никогда до этого не видела.
Жизнь в Англии оказалась не такой уж страшной. Джанетту не били, не морили голодом, однако она люто возненавидела холодный климат, унылые серые пейзажи Линкольншира, безрадостную атмосферу дома, в котором, пока тетя и дядя находились в Китае, проживали только Серена, ее гувернантка и слуги.
Именно Серена делала жизнь Джанетты в Линкольншире более или менее сносной. Ее, отчаянно скучавшую в одиночестве, очень обрадовал приезд Джанетты, и Серена приняла ее как сестру, с которой долго жила в разлуке. Спустя пять лет по настоянию Джанетты Серена написала письмо родителям с просьбой разрешить им обеим приехать в Китай. К удивлению Серены и великой радости ее двоюродной сестры, ответ пришел положительный.
В Грейвсенде они сели на пароход «Восточная королева», до Гонконга девушек сопровождали сэр Арчибальд и леди Плэкстол – старые друзья Холлисов, возвращавшиеся в Китай после годичного отпуска. С ними плыл и их сын Генри, симпатичный, хорошо воспитанный молодой человек, недавно принявший сан священника англиканской церкви. В Гонконге Серена и Джанетта распрощались с Плэкстолами и продолжили свой путь в Шанхай под пристальным присмотром капитана судна.
Шанхай оказался именно таким, каким Джанетта представляла его в мечтах. Узкие улочки, заполненные китайцами с волосами, заплетенными в косу. Канатоходцы, пляшущие на канатах, лоточники, громко расхваливающие свои товары, фокусники и акробаты, соперничающие за внимание публики со сказочниками и каллиграфами. Джанетта с восторгом воспринимала то, чего никогда не видела раньше, и ее совсем не смущали запахи чеснока, табака, мочи и немытых тел.
Однако восторг Джанетты длился недолго. Дядюшка, встретивший их у трапа парохода, не собирался понапрасну тратить время в Шанхае, а торопился вернуться в Чунцин. На следующий день, в семь часов утра, они сели на пароход, шедший в Ичан. А через неделю сменили пароход на джонку, и последним этапом их путешествия стала долгая, трудная поездка по Янцзы до Чунцина.
И с тех пор, к великому огорчению Джанетты, не было больше никаких экскурсий даже по окрестностям города. Для нее Китай стал тщательно охраняемой территорией консульства. Не успокаивало и то, что Серена с удовольствием воспринимала это положение.
Раздраженно отогнав кружившуюся возле нее бабочку, Джанетта встала со скамейки. С таким же успехом она могла бы остаться в Линкольншире. Там по крайней мере она могла подолгу гулять без всяких сопровождающих. А здесь испытывала чувство разочарования и быстро стала привыкать к мысли, что живет в экзотической, полной цветов тюрьме.
– Джанетта! Джанетта!
Она обернулась и увидела Серену. Одетая в закрытую белую кружевную блузку и юбку бирюзового цвета длиной до лодыжек, Серена торопливо спускалась по каменным ступенькам.
– Знаешь что? Сегодня вечером у нас будут гости. Мистер Закари Картрайт – папа говорит, он знаменитый ботаник – и его двоюродный брат, лорд Рендлшем.
Золотистые волосы Серены были аккуратно собраны в гладкую прическу, серо-зеленые глаза сверкали от удовольствия, что именно она сообщила такую приятную новость.
Джанетта нахмурилась, эта новость не могла прогнать ее уныния. Лорду Рендлшему исполнилось восемьдесят лет, о его дне рождения недавно сообщалось в «Таймс». Друг его наверняка такой же старый и скучный, как и все гости, присутствовавшие на ужинах у дядюшки.
– И это единственная причина твоего хорошего настроения? – спросила Джанетта, и взгляд ее упал на край почтового конверта, предательски торчавший из кармана юбки Серены.
Серена рассмеялась, взяла Джанетту за руку, и они вместе направились к дому.
– Нет, – ответила Серена, и легкий румянец тронул ее щеки. – Сегодня утром я получила очередное письмо от Генри Плэкстола. Он скоро возвращается в Англию, однако перед возвращением посетит Ичан и Чунцин.
– И это такая радостная новость? – спросила Джанетта, на которую и эта весть никакого впечатления не произвела.
Серена еще больше покраснела.
– Да, – ответила она, не скрывая счастливых ноток в голосе. – Для меня, во всяком случае.
Джанетта остановилась на тропинке среди цветов и с недоверчивым видом уставилась на Серену.
– Но ты же не можешь любить его! – удивилась она. – Он же священник!
– Я понимаю, но он единственный сын в семье, а сэр Арчибальд – старинный папин друг. Думаю, родители были бы очень довольны, если… если бы что-то получилось из нашей дружбы.
Джанетта почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица. Если Серена выйдет замуж за Генри, то вернется в Англию. И что тогда делать ей? Джанетта не надеялась, что дядя и тетя предложат ей остаться в Чунцине одной. А если так, то какая перспектива? Вернуться в Саттон-Холл, но на этот раз жить там одной, без Серены? Или, хуже того, стать приживалкой в доме мужа Серены, ведь Серена наверняка пригласит ее жить у них. От подобных перспектив Джанетту охватил ужас. Несмотря на то что она искренне любила Серену, ей претила мысль всегда жить в ее тени, наблюдать со стороны за счастьем Серены, быть всего лишь тетей ее детей.
– Пойдем, – ласковым тоном промолвила Серена, не обижаясь на Джанетту за то, что та без восторга восприняла услышанную новость. – Пришел китайский художник, которого мама пригласила для наших занятий по искусству. С виду очень милый, такой маленький, шустрый.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72