Ему не только удалось устроиться матросом на лихтер, то есть вернуться к старому, довоенному занятию, но и договориться, чтобы его определили на тот же баркас, что и раньше, — на «Дикую рябину». За шесть лет, минувшие с тех пор, как Леон оставил это судно, оно несколько поизносилось, но оставалось вполне надежным.
Пока баркас покачивался на волнах, Леон решил перекурить, глядя на вереницу судов, идущих вперед по реке в лондонские порты и верфи. Медленно ползли танкеры с нефтепродуктами, сухогрузы с углем, чаем и лесом. Леон смотрел на них, не испытывая ни зависти, ни тоски по дальним странствиям. Он был вполне доволен родной Темзой.
Затянувшись в последний раз самокруткой, Леон бросил ее в воду и тяжело вздохнул: путь ему предстоял немалый, до Гринледского дока, мимо Вулиджского арсенала, где берега отличались особой красотой. Леон подумал, что нужно уговорить Кейт позволить ему взять с собой на реку в следующую субботу Мэтью. Лука, естественно, тоже захочет составить папе компанию, но на воде одному усмотреть за двумя мальчишками невозможно.
Леон снова взялся за весла, держа курс на Галлеонский мыс. Не обращая внимания на пронизывающий ветер, он думал о том, что и Мэтью когда-нибудь станет моряком. Впереди показались доки короля Георга и принца Альберта. Какая счастливая ждет Мэтью жизнь! Как прекрасно работать на реке, неподалеку от своего уютного дома, и каждый вечер возвращаться в семью, к родным и милым людям.
«Дикая рябина» обогнула мыс и стала приближаться к Вулиджскому плесу. Оставляя белый пенистый след, реку пересекал паром. Юные бездельники обожали кататься, повиснув на его поручнях, с берега на берег и глазеть на проходящие по Темзе суда. Билли, к примеру, мог торчать здесь целыми днями. Леон поплыл дальше, мимо пристани Святой Девы Марии и причала Святой Троицы, за которыми высились корпуса фабрики «Сименс». Дай Бог, чтобы Мэтью и Лука не прогуливали занятия, как Билли Ломакс, а учились прилежно, как Дейзи. Девочка не пропускала ни одного урока и с удовольствием рассказывала Леону, что изучает в школе.
Впереди показался мыс Блэкуолл. Что ни говори, а ему чертовски повезло. У него отличная работа, дети, за которых он готов умереть, и любимая жена. Стоило ему вспомнить о Кейт, как у него перехватывало дух. Эта женщина постоянно излучала тепло и спокойствие, люди тянулись к ней, как мотыльки на огонек. Но свою страсть она дарила лишь ему одному. Леон вспомнил еще кое-что, и к горлу подкатил ком: этим утром Кейт сказала, что у нее задержка месячных.
Леон мысленно вознес молитву Всевышнему, чтобы он даровал им на этот раз дочку. Тогда их семья станет полной. Баркас миновал сахарный завод, с берега пахнуло патокой, и Леон улыбнулся. Но жить здесь он бы не хотел. Ему нравится южный Лондон, с его богатой историей и прекрасными живописными берегами. И еще он поблагодарил Господа за то, что остался в живых.
— Боюсь, что ничего определенного я вам пока не скажу, — промолвил доктор Робертс, закончив осмотр, — срок слишком мал, но если у вас появится тошнота по утрам, участятся позывы к мочеиспусканию и набухнут груди, это будет верным признаком беременности.
Он уже в третий раз осматривал ее по этому поводу, но лишь сегодня Кейт пришла на прием, будучи замужней женщиной. Доктор Робертс тяжело вздохнул: хотя теперь на ее безымянном пальце сверкало обручальное кольцо, он не испытывал удовлетворения, поскольку не одобрял смешанные браки. На его взгляд, черные должны были жениться на черных, а белые — на белых. Ничего хорошего в обратном случае получиться не могло, особенно тяжело страдали дети, на которых все смотрели, как на белых воронят.
Оставив, однако, свои соображения при себе, доктор Робертс вслух произнес:
— Зайдите ко мне через месяц. К тому времени все станет ясно.
— Спасибо, доктор, — вежливо поблагодарила его Кейт и вышла из кабинета, не подав виду, что догадывается о его мыслях. Молчаливое неодобрение, написанное на лице доктора Робертса, вызвало у нее легкое сожаление, но не обиду. Он был не единственным, кто осуждал их необычный брак, но никак не выказывал своего раздражения и относился к ней так же почтительно и корректно, как и к остальным пациентам.
Стоило Кейт выйти из помещения на улицу, как холодный осенний ветер унес все ее невеселые мысли. Теперь осталась лишь одна: о ее будущем ребенке, первом, которому предстоит родиться в нормальных условиях. Она больше не будет одинока и растерянна, ей есть с кем обсудить все свои проблемы. Леону она могла рассказать обо всех своих ощущениях на разных стадиях беременности, радоваться вместе с ним первым толчкам ребенка в ее чреве и ликовать в связи с появлением малыша на свет. Окрыленная этими мыслями, Кейт легко сбежала по ступенькам, отвязала поводок Гектора от перил лестницы и пошла в направлении дома, намереваясь по пути полюбоваться рекой. В это чудесное утро она надеялась увидеть среди множества малых и больших судов, снующих по Темзе, баркас мужа и помахать ему с обрыва рукой. Любопытно, подумала Кейт, куда сейчас он направляется? Вверх по реке, к пристаням и докам, или же вниз, в открытое море?
— Привет! — вывел ее из задумчивости голос женщины, которую Кейт знала только в лицо. — А где же сегодня ваши малыши?
Кейт вздрогнула и крикнула ей в ответ:
— Мэтью в детском саду, а Лука возится с соседскими голубями.
Знакомая помахала ей рукой и пошла своей дорогой, в направлении Гринвича. Кейт двинулась в другую сторону, к холму за пустошью. Гектора она спустила с поводка, чтобы он вволю набегался. Как же они с Леоном назовут будущего ребенка?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91