— Кейт! Кейт! — услышала она, пытаясь выбраться из толпы, и едва не споткнулась. Слава Богу, он здесь!
— Кейт! — Тоби перепрыгнул через барьер и на глазах у изумленного контролера, собирающего билеты, начал протискиваться сквозь встречный поток пассажиров. Высокий и стройный, он был особенно хорош в летной форме с лейтенантскими нашивками на рукавах.
Кейт бросилась к нему в объятия и уткнулась лицом в могучую грудь. Когда же, успокоившись, она с сияющей улыбкой взглянула на него, Тоби наклонился и, не стесняясь окружающих, жарко поцеловал ее в губы.
— Я боялась, что тебя не отпустят, — призналась она, как только он позволил ей перевести дух.
Его густые белокурые волосы казались золотистыми в лучах солнца. Он улыбнулся, обнял ее за талию и увлек к выходу с платформы, мимо негодующего контролера, говоря на ходу самым будничным голосом:
— Это чуть было на самом деле не произошло. Мне не разрешили уезжать далеко от базы. Но на наши планы это не повлияет. Мой командир арендует домик здесь неподалеку, всего в миле отсюда. Его жена уехала на недельку в Йоркшир — навестить приболевших родителей, сам он живет на базе, и коттедж целиком в нашем распоряжении.
Они вышли с вокзала на улицу, и Тоби спросил:
— Как тебе живется одной, без папы? Наверное, нелегко?
Кейт вспомнила толпу угрюмых людей, наблюдавших, как Карла забирали в лагерь, и возмутительный возглас неизвестного.
— Да, мне грустно и одиноко, хотя я понимаю, что сейчас страдают и тысячи других людей, — ответила она.
— Тебя обижают соседи?
— Не мисс Годфри или Керри, разумеется, и не Чарли. Против отца настроены те, от кого я этого не ожидала. Во всяком случае, никто не поднял голос в его защиту.
— Война вытворяет с людьми удивительные вещи, — заметил Тоби, отлично понимая, что Кейт имеет в виду. — В Норвегии население разделилось на два лагеря: тех, кто готов подчиниться захватчикам, и других, намеренных сопротивляться. Тем, кто настроился на длительную борьбу, нелегко найти надежных сторонников.
Кейт промолчала, понимая, что обитатели площади Магнолий тоже разделятся на два лагеря, если германские войска высадятся в Англии. И наверняка героями Сопротивления станут, неожиданно для всех, мисс Пирс, мисс Годфри и Чарли Робсон.
Увидев, что у нее испортилось настроение, Тоби обнял ее за талию и сказал с деланным сожалением:
— Я сообщил тебе радостную весть, но есть еще и печальная.
— Печальная? — взглянула на него Кейт. — Какая?
— В коттедже мы будем не одни, — с трудом сдерживая смех, признался Тоби. — С нами будет мой друг Гектор.
— Но мне казалось… Я надеялась… — растерялась Кейт.
— Он ожидает нас в машине. Надеюсь, вы с ним поладите.
Кейт была близка к отчаянию. Неужели Тоби не понял и не оценил ее поступка? Она раскрыла рот, собираясь все ему объяснить, но вдруг увидела в автомобиле на парковочной площадке огромного черного пса. Заметив их, он дружелюбно завилял хвостом. Кейт облегченно рассмеялась.
— Это лабрадор. Я взял его, когда мой друг, его бывший хозяин, «подставился» под Маастрихтом. Гектор великолепен, не правда ли?
— Да, — согласилась Кейт, почесывая у собаки за ухом. Ее поразила легкость, с которой Тоби упомянул о гибели товарища. Летчики — особые люди, со стальными нервами, у них свой жаргон, манера держаться и множество других хитростей, чтобы уйти от постоянного страха.
— В последние две недели мы с ним стали неразлучны. Я пытался ему объяснить, что хочу остаться наедине с гостьей, но он, похоже, ничего не понял. Прошу! — Тоби распахнул перед Кейт дверцу, обошел машину и сел за руль. — Я вынужден был заявить ему, что в эти выходные о долгих прогулках ему придется забыть. Потому что мы запремся в доме и никому не откроем дверь. Ближайшие сорок восемь часов мы проведем вдвоем в укромном месте — в постели!
Коттедж — стандартный загородный двухэтажный домик — стоял в конце извилистой подъездной дорожки. Окружающий его сад порос дельфиниумом, алтеем и колокольчиками. В обшитой деревянными панелями гостиной имелись кожаный диванчик, кресло и стол, на котором стояла голубая фаянсовая ваза с полевыми цветами. Кейт догадалась, что их собрал Тоби, движимый тем же искренним желанием окружить романтической аурой их свидание, что и она сама, когда выбирала самую соблазнительную комбинацию с кружевами. Пусть формально они и не были женаты, однако эти выходные им обоим хотелось превратить в медовый месяц.
В сопровождении настырного Гектора, то и дело задевавшего Кейт хвостом, она следом за Тоби поднялась по узенькой лесенке в спальню.
— Слава Богу, вторую комнатку переделали в ванную!
Тоби швырнул сумку на стул, обтянутый ситцем, и окинул взглядом стены, выкрашенные в белый и лимонный цвета.
— Отсюда виден наш аэродром. Если я понадоблюсь, дежурный вызовет меня по телефону. Надеюсь, этого не произойдет.
Кейт ощутила нервную дрожь.
— Ситуация настолько серьезна?
— Франция на грани катастрофы. Наша база приведена в состояние боевой готовности. — Он заглянул ей в глаза и, заметив тревожную тень, нежно произнес: — Если у тебя испортилось настроение, Кейт, я пойму и не обижусь. Я знаю, как тебе было одиноко и тяжело все это время. Жить одной, без отца, должно быть, очень тоскливо, и я знаю, как ты всегда относилась к добрачной близости, так что если у тебя пропало желание, то я…
— Да, мне очень одиноко дома, — осевшим голосом сказала Кейт, — ты не мог этого не почувствовать, читая мои письма. Но я приехала к тебе вовсе не в надежде найти утешение.
Кровать, разделявшая их, была накрыта белым жаккардовым покрывалом, поверх которого в изголовье блистали безукоризненной белизны пухлые подушки — как у новобрачных.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116