Неслыханное безобразие!
Кейт молча слушала подругу, укачивая на руках Розу. Возразить ей было нечего. С тех пор как началась война, из продажи начали исчезать все новые и новые товары, что, конечно же, вселяло в лондонцев тревогу. Но если дефицит пищевых продуктов и бензина не слишком огорчал девушек, то отсутствие в магазинах шелковых чулок стало едва ли не катастрофой.
— Можно перейти на хлопчатобумажные, — не совсем уверенно сказала Кейт.
— Что? — Керри посмотрела на нее как на умалишенную. — И на кого мы станем похожи в нитяных чулках? На пятидесятилетних женщин? Пусть я замужем и у меня есть дочь, но, когда я выхожу в город, я хочу выглядеть как Бетти Грейбл, а не как моя мать, свекровь или мисс Хеллиуэлл.
Кейт невольно улыбнулась: с квадратным подбородком и густыми темными волосами Керри никак не походила на Бетти Грейбл. Она больше была похожа на Кэтрин Хепберн.
— На Бетти Грейбл пусть будет похожа Мейвис, — сказала Кейт, беря Розу поудобнее. — А не последовать ли нам совету, опубликованному в прошлом номере «Пикчер пост»? Начнем намазывать ноги тональным кремом и поверх него рисовать стрелку. Будет похоже на чулки.
Керри сделала большие глаза.
— Там действительно так написано?
— Да, — кивнула Кейт. — В заметке говорится, что существует специальная пудра для ног и особые карандаши. Но мы вполне сможем обойтись и обыкновенным тональным кремом, а стрелку проведем карандашом для бровей.
Керри потянулась за сумочкой.
112
— Гениальная идея! — Она попыталась откопать свою косметичку.
— Или бредовая, — усмехнулась Кейт, кладя девочку на кровать. — Нашла тональный крем и карандаш? Давай я нарисую тебе стрелки, а потом ты — мне. Думаешь, нам удастся ввести кого-нибудь в заблуждение?
— Вот будет потеха, если Мейвис проглотит наживку! — рассмеялась Керри, задирая подол юбки выше колен. — За пару шелковых чулок она душу дьяволу продаст!
В апреле ситуация на фронтах Европы ухудшилась, и Мейвис стало не до шелковых чулок. Гитлеровская армия вторглась в Данию и Норвегию. Дания пала быстро; Норвегия сражалась, вопреки приказу Квислинга, симпатизирующего нацистам и объявившего себя главой норвежского правительства, прекратить сопротивление. Англия и Франция поспешили на помощь отважным норвежским патриотам.
— Остается надеяться на поражение немцев, — сказал Кейт Чарли Робсон, когда они с Куини переходили площадь, направляясь на пустошь. — Если Гитлер оккупирует Норвегию, он получит возможность использовать ее военные базы и порты для нападения с моря на Англию.
Кейт оторопела: такой эрудиции от человека, способного выражаться членораздельно, лишь когда речь шла о собачьих бегах и лошадях, она не ожидала.
— Я за это ручаюсь, — добавил он, заметив ее замешательство. — Это мне сказала Гарриетта.
В ноябре ситуация в Норвегии ухудшилась настолько, что войска Великобритании и Франции были вынуждены отступить со своих позиций на этом фронте. Сопротивление норвежцев было сломлено, и Гитлер устремил свой алчный взор на страны Западной Европы.
Первой это сообщение по радио услышала Мейвис. Выступление Реджинальда Кинга и его оркестра внезапно прервалось, и голос диктора произнес:
— Мы вынуждены прервать эту музыкальную программу, чтобы…
Спустя несколько секунд Мейвис раскрыла окно и заорала так, что ее услышали все соседи, находившиеся как на улице, так и у себя дома:
— Этот паразит Гитлер только что вошел во Францию!
— И не только во Францию, но и в Бельгию и Голландию, — несколько позже сообщил Карл дочери. Вид у него был мрачный. — Что же будет дальше? Неужели еще хуже? Что нас ждет?
Он узнал это уже на следующее утро, когда было объявлено, что всех мужчин — немцев или же австрийцев в возрасте от шестнадцати до пятидесяти лет — в обязательном порядке интернируют, без каких-либо исключений.
— Тебя это не должно касаться! — в отчаянии кричала Кейт, пока Карл выдвигал один за другим ящики комода, доставая из них свое нижнее белье, пуловеры, ремни и подтяжки. — Мама была подданной Великобритании, она коренная лондонка! И ты прожил в Лондоне более половины жизни!
— Внизу меня ждет полицейский, — срывающимся голосом ответил отец, укладывая в чемодан кальсоны и носки. — Сейчас по всей Европе людям приходится разлучаться, Кейт. Мне еще повезло, что я не попаду в немецкий концентрационный лагерь, какой-нибудь Дахау или Бухенвальд, и не буду воевать в Бельгии, Голландии или Франции.
Устыдившись своей истерики, Кейт села на кровать. Ей было страшно подумать, как долго они не увидятся с отцом.
Поверх одежды Карл положил в чемодан книгу, которую дал ему почитать Тоби, — новый роман Джона Стейнбека «Гроздья гнева».
— Полагаю, нам разрешат переписываться. А может быть, тебе удастся посылать мне книги.
— Да, конечно, — сказала она, с трудом сдерживая слезы. — А куда вас отвезут? Нам разрешат свидания?
Карл закрыл чемодан.
— Не знаю, куда-нибудь подальше от Лондона.
При этих словах слезы покатились по щекам Кейт. Она сцепила пальцы и, почувствовав себя совсем маленькой, воскликнула:
— Я буду скучать, папа! Я люблю тебя!
Карл нежно взял ее за руки.
— И я люблю тебя, дорогая!
Они обнялись.
— Все обойдется, вот увидишь. Впереди нас ожидают трудные испытания. В ближайшее время война достигнет решающей точки, но победят союзники. Торжество зла не вечно. Гитлера остановят прежде, чем он попытается напасть на Англию. Еще несколько месяцев — и жизнь нормализуется.
Стараясь не смотреть ему в глаза, Кейт припала щекой к груди отца. Она знала, что он лжет, потому что хочет ее успокоить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116