Рамон усмехнулся:
— Возможно, но я не пошел бы по заснеженным улицам в туфлях, пригодных только для вечерних приемов, и не стал бы кутаться в промокший мех.
Он медленно протянул руку, ухватился за воротник шубы и стянул ее с плеч Нэнси. Соболя соскользнули на пол.
— Теперь чулки.
Нэнси чуть не задохнулась от ярости.
— Убирайтесь! Убирайтесь сию же минуту, или я вызову полицию.
— Их интересуют только изнасилования и убийства, а я не собираюсь делать ни того, ни другого. Ваши чулки, если вы соизволите взглянуть, насквозь промокли.
Он нажал кнопку звонка и, когда появился взволнованный Моррис, резко приказал:
— Пришлите, пожалуйста, к миссис Камерон служанку с теплыми полотенцами.
Моррис ничуть не удивился. Если мистеру Санфорду нужны теплые полотенца, он их получит. Но что делала здесь его дрожащая от холода хозяйка в одних чулках, оставалось для него загадкой, которую он даже не пытался разгадать.
— Что вы собираетесь делать? — Все происходящее казалось Нэнси чем-то нереальным.
— Позаботиться о вас, хотя только Богу известно, почему я это делаю. Вы самая невоспитанная женщина, которую я когда-либо встречал.
— Это я-то невоспитанная? — Нэнси почувствовала, что наконец пришла в себя. — Я невоспитанная! Вы ворвались сюда, когда вас попросили уйти. Грубо распоряжаетесь моей прислугой! Ведете себя оскорбительно по отношению ко мне! Наконец, вы… вы… даете волю рукам.
Его белые зубы весело блеснули.
— То, что я снял с вас шубу, едва ли можно классифицировать как рукоприкладство. Однако…
— Только прикоснитесь ко мне хотя бы пальцем, и я испорчу вам репутацию!
— Ерунда. Она уже подмочена.
Его темные глаза смеялись над ней. Она вела себя просто поразительно. Вместо того чтобы поболтать полчаса за коктейлем, как он ожидал, ему оказали такой прием, какого никто никогда ему ранее не оказывал.
В комнату вошла Мария, озадаченная рассказом Морриса о событиях, происходящих в гостиной. В руках у нее было два махровых теплых полотенца и домашние туфли.
Рамон повернулся к ней и улыбнулся так, что Мария почувствовала слабость в коленях. Он взял полотенца и туфли из ее покорных рук и твердо заявил:
— Миссис Камерон нужна горячая душистая ванна. Сообщите, когда она будет готова.
Мария почти бессознательно кивнула и подумала, не собирается ли этот грозный незнакомец сам искупать мадам. Мистер Камерон никогда не отваживался входить в ванную или гардеробную. Но загорелый незнакомец, кажется, не отличался излишней скромностью.
— Это вам не Европа, мистер Санфорд, — сказала Нэнси дрожащим от ярости голосом, — мне безразлично, как вы обращаетесь со своими слугами в Португалии, но здесь вы обязаны проявлять к ним немного больше уважения. Когда мне потребуется, я сама попрошу приготовить ванну. А сейчас, после того как вы уже в достаточной степени унизили меня и дали повод для сплетен на целый месяц, может быть, вы соизволите удалиться? Шутки кончились. Я больше не намерена подвергаться унижениям в своем собственном доме, как какая-нибудь деревенщина.
— Сомневаюсь, что вы имеете хоть малейшее представление о том, как обращаются с крестьянами. А теперь снимайте поскорее свои чулки и садитесь на диван.
— И не подумаю! Я…
— Тогда я сам сделаю это.
Он бросил полотенца и домашние туфли на мягкую софу и сделал шаг в ее сторону.
Голос Нэнси внезапно совсем ослабел.
— Вы не посмеете!
— Еще как посмею.
Нэнси вдруг увидела жесткие складки его чувственных губ и поняла, что он говорит правду.
— Будьте паинькой и снимите чулки.
Она ошеломленно посмотрела на свои промокшие и закоченевшие ноги. Они так замерзли, что она ощущала жжение в голенях, а ступни совсем онемели.
Нэнси покорно повернулась спиной к Рамону и отстегнула чулки, затем начала скатывать тонкий шелк вниз. Пока она занималась этим, Рамон подошел к подносу со спиртным и налил большую порцию бренди. Когда Нэнси бросила чулки на валявшуюся шубу, он обратился к ней неожиданно мягким тоном:
— Садитесь и выпейте бренди, пока я буду растирать ваши ступни. Они в таком состоянии, что, пожалуй, требуют медицинского вмешательства.
Боль в пальцах ног стала невыносимой. Нэнси послушно подошла к дивану и села. Рамон согрел в руках бокал с бренди, прежде чем передать ей. Затем сел рядом, не обращая внимания на вздохи Нэнси, приподнял ее обнаженные ноги с пола, положил себе на колени и начал растирать мягкими полотенцами.
Нэнси сделала большой глоток и закрыла глаза. Весь день казался ей каким-то фарсом. С того самого момента, как она перешагнула порог приемной доктора Лорримера, все стало каким-то нереальным. Даже то, что происходило сейчас. Рамон Санфорд не отличался добротой и мягкостью. Пресса дала ему прозвище «Пантера-плейбой», и оно очень подходило ему. Он родился в семье, известной своим огромным состоянием, и получил безупречное воспитание. Ему легко давались различные знания. Он шел по жизни с беззаботным высокомерием человека, у которого никогда не было проблем.
Нэнси открыла глаза. В тусклом свете его красивое лицо казалось вылитым из бронзы. Он отбросил полотенце и начал ритмично делать массаж руками, согревая и расслабляя ее. Она почувствовала жар, разливающийся по всему телу. Холодное оцепенение сменилось ощущением тепла. Кровь снова быстро побежала по ее жилам. Его руки гипнотизировали ее сочетанием силы и нежности. На его левом мизинце красным огнем сверкал крупный, как орех, рубин. Из-под кружевных манжет рубашки виднелись короткие темные волоски. Она неотрывно смотрела на них и догадывалась, что его широкая загорелая грудь тоже покрыта такими же темными упругими волосами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142