У нее не было слов. Она смогла только холодно повторить: — Пожалуйста, позвольте мне пройти.
Выражение его лица изменилось. Он, Рамон Санфорд, пришел к ней, влекомый Бог знает какой силой. Извинился, а она стоит перед ним холодная и чопорная, полностью отвергая его извинения.
— Можете верить или не верить, но я никогда прежде не бил женщину. — На этот раз в его голосе чувствовалась напускная небрежность.
Нэнси хотела крикнуть: «Тогда почему же ты ударил меня? Почему меня?» — но не смогла. Его загорелое лицо вдруг стало пугающе равнодушным. Она не должна выказывать перед ним свои чувства — страдание и боль. Это только укрепит его самомнение и мужское тщеславие. Нэнси крепко сжала кулаки, так что ногти впились в ладони.
— Пожалуйста, позвольте мне пройти, — повторила она в третий раз и, собрав всю свою волю, стала постепенно, шаг за шагом приближаться к нему, молясь, чтобы он уступил ей дорогу. Но Рамон не сдвинулся с места. Нэнси сделала шаг в сторону, смяв желтые цветочки. Он резко вытянул руку и, обхватив ее за талию, привлек к себе:
— Нэнси!
— Позвольте мне пройти! — Голос ее сорвался от душивших ее слез и страха. Они находились вдалеке от людных аллей и площадок. Вдалеке от бассейна, где всегда собиралось много отдыхающих. Он застал ее врасплох в безлюдном месте. Что он собирается сделать с ней здесь?
— Что произошло, Нэнси? Скажи мне ради Бога. Почему ты исчезла? — обратился к ней Рамон. Затем в голосе его послышалась нескрываемая ярость: — Почему ты с ним?
— А почему бы нет? — выкрикнула она в ответ. — Разве менять партнеров можно только мужчинам?
Рамон выругался и, резко развернув Нэнси, всем телом прижал ее к стволу дерева. Он впился ртом в ее губы, крепко обнимая. Из глубины ее существа вырвался мучительный стон, но, вместо того чтобы сопротивляться, она безрассудно зарылась пальцами в его взлохмаченные волосы и страстно погрузила язык в его рот, а он неистово овладел ею прямо там, где они стояли.
* * *
— Миссис Камерон заказала номер только для себя, сэр. Я должен спросить ее разрешения, прежде чем впустить вас в ее апартаменты.
— Миссис Камерон — моя жена! — холодно заявил Джек.
Проходящая мимо пара гостей отеля с любопытством взглянула в его сторону.
— Извините, сэр, мы можем поместить вас в семнадцатый номер, а вашу секретаршу — в двадцать пятый.
Джек грозно склонился над письменным столом из красного дерева.
— Я хочу жить в номере моей жены, — повторил он. У него чесались руки схватить клерка за воротник и придушить, чтобы тот не создавал проблем. Если он не займет номер вместе с Нэнси, сплетням не будет конца.
— Дорогой сенатор, как приятно видеть вас после стольких лет! — Перед Джеком возникла Зия. Талию ее свободного светло-сиреневого шифонового платья опоясывали тяжелые причудливые нити серого и белого жемчуга. — Какие-то трудности?
Джек глубоко вздохнул и, с трудом овладев собой, улыбнулся своей заученной, очаровательной улыбкой.
— Я, естественно, хочу поселиться вместе со своей женой, но, как оказалось, мне выделили номер на другом этаже.
— Так вот в чем дело, — улыбнулась Зия, давая понять жестом, что это пустячное недоразумение. — Номер миссис Камерон слишком мал.
Гвидо опустил глаза. Ему-то было хорошо известно, что номер состоял из огромной спальни, устроившей бы даже русскую царицу, двух гостиных, украшенных полотнами Матисса и Пикассо, великолепной ванной комнаты с золотым оборудованием и просторной террасы. Едва ли можно было назвать это помещение маленьким.
— Семнадцатый номер намного больше, и я думаю, что нетрудно будет перевести туда миссис Камерон, если она того пожелает.
Несмотря на деликатность тона, в голосе Зии чувствовались нотки, не допускающие возражений.
Крайне недовольный, сенатор позволил отнести свои чемоданы и сумки в семнадцатый номер. За ним скромно шла Сайри, исполняя роль послушной секретарши.
— Может быть, вы выпьете чего-нибудь и отдохнете, пока распаковывают ваши вещи, — предложила Зия с обезоруживающей улыбкой, решительно уводя Джека из фойе в свои личные апартаменты. Она понятия не имела, где сейчас Нэнси, но, судя по настроению сенатора, решила, что будет лучше, если они не встретятся на людях. Джек Камерон был польщен приглашением Зии Санфорд. Немногие удостаивались такой чести — только ближайшие друзья и царствующие особы, но даже из них не все получали приглашение посетить ее.
Он немного успокоился, чувствуя себя важной персоной, а после бокала превосходного вина раздражение его совсем улеглось. Джек сидел под палисандровым деревом и, как человек, посвященный в государственные дела, рассказывал Зие о событиях, происходящих в Америке.
Зия рассеянно слушала его. Где же Рамон? Он с первого взгляда оценил бы ситуацию и быстренько пригласил бы сюда Монткалмов и Майклджонов, чтобы уберечь ее от скучного непрерывного монолога Джека Камерона.
— Президент продолжает расширять свои полномочия. Депрессия наносит экономике тяжелый удар, но сейчас она под контролем. Необходим свободный рынок золота, регулирование тарифов…
Зия сохраняла на своем утонченном лице заинтересованное выражение. Где Нэнси? Ее не было видно весь день, а сейчас время уже близится к вечеру.
— Конечно, я не могу предложить Генри Моргентау-младшего на должность секретаря казначейства, но он может принести большую пользу. Генри — ученик профессора Джорджа Уоррена, а я всегда придерживался его товарно-денежной теории.
Зия подумала, что с ее стороны, пожалуй, будет немилосердно спускать сенатора Камерона с привязи на ее ничего не подозревающих гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142