— Генри Лорример почувствовал, что его ладони стали влажными. Боже, где же Камерон? В разговоре с ним неделю назад он особо подчеркнул всю серьезность ситуации. Камерон не имел права позволить своей жене прийти без него и неподготовленной.
— Доктор Лорример! — Бархатисто-черные глаза вопросительно смотрели на него. — Не могли бы вы сообщить мне результат анализа? К двум часам я должна быть в яхт-клубе.
Генри Лорример с трудом сдержался и, сжав пальцы в кулак, оперся о письменный стол.
— Миссис Камерон, право же, будет лучше, если мы встретимся еще раз и я смогу поговорить с вами в присутствии мужа.
Она немного сникла.
— Но почему? Неужели такая простая вещь, как анализ крови… — Слова ее повисли в воздухе.
Генри Лорример про себя обругал Джека Камерона и пустил в ход свой обычный арсенал заверений. Нэнси резко прервала его:
— Если анализ говорит о малокровии, мне нужны соответствующие лекарства. Почему вы должны сказать об этом непременно в присутствии моего мужа?
Доктор Лорример снял пенсне и тщательно протер его.
— Потому что это более сложный случай, чем обычное малокровие, миссис Камерон.
Нэнси выглядела озадаченной.
— Ну да, иногда я падаю в обморок. Многие люди падают в обморок каждый день. Это же еще не конец света.
— Ваш личный доктор направил вас к профессору Уолтону?
Нэнси кивнула.
— А тот, в свою очередь, послал вас ко мне?
Нэнси снова молча кивнула.
Настал момент принятия решения. Либо сказать правду, либо промолчать.
— Миссис Камерон, — начал доктор, снова надевая пенсне. — Позвольте мне рассказать вам кое-что о малокровии. Анемия не такая простая болезнь, как вам кажется. Во многих случаях ее нельзя вылечить горстью таблеток.
Нэнси внимательно слушала его, слегка склонив голову набок и наморщив лоб.
— Но ведь мне требуется железо?
Доктор Лорример отрицательно покачал головой.
— У вас такая форма анемии, которую нельзя вылечить, принимая железистые препараты.
Его голос звучал серьезно и озабоченно. Нэнси притихла.
— Расскажите мне о моей форме болезни.
Доктор Лорример откинулся назад в кожаном вращающемся кресле, пристально и напряженно изучая ее лицо. Наконец он неохотно заговорил:
— У вас резко уменьшается количество красных кровяных телец, миссис Камерон. По неизвестным нам причинам костный мозг отказывается воспроизводить их. Чаще всего симптомы заболевания не слишком заметны. В вашем случае это обмороки. А некоторые больные даже не подозревают о своем состоянии.
— Значит, это не очень серьезно?
Доктор Лорример заглянул в глаза Нэнси. Они были цвета темной фиалки и смотрели на него доверчиво. Она не сомневалась, что доктор скажет правду, а изящный волевой рот и подбородок свидетельствовали о ее способности справиться со своими эмоциями. Нэнси Ли Камерон была не из тех женщин, которые предпочитают обман, и доктор Лорример понял, что имеет дело как раз с тем самым редким случаем, когда пациенту можно сказать всю правду.
— Положение очень серьезное, миссис Камерон. Именно поэтому я хотел, чтобы ваш муж пришел сегодня вместе с вами.
Нэнси сидела неподвижно. Она всегда считала свое состояние неопасным, а сейчас ей вдруг стало страшно. Внутри у нее все сжалось от ужаса. Она интуитивно поняла, что дальнейшие слова доктора швырнут ее в пропасть, из которой нет возврата. Она могла бы удержаться на краю пропасти: улыбнуться, поблагодарить и покинуть кабинет. Нэнси чувствовала, что Лорример не стал бы ее задерживать, если бы она сделала это. Слова, зловеще повисшие в воздухе, никогда не будут произнесены, и она никогда не узнает их сути. Ее руки по-прежнему лежали на коленях.
— И что же происходит потом? — спросила она.
— Количество красных кровяных телец непрерывно уменьшается.
— И?..
Голос Лорримера был мрачен.
—…и не восстанавливается. Лечения не существует, миссис Камерон. Регулярные переливания крови позволяют лишь отсрочить неизбежные последствия, но не вылечить.
Теперь она оказалась над пропастью и услышала звук, похожий на рев морских волн. Нэнси открыла было рот, чтобы что-то сказать, но слов у нее не было. Доктор Лорример потянулся к звонку, собираясь вызвать медсестру.
Казалось, голос Нэнси донесся откуда-то издалека, когда она с дрожью произнесла:
— Пожалуйста, не надо никого звать. Я чувствую себя вполне нормально. Если бы я могла просто посидеть здесь несколько минут…
Доктор налил ей и себе коньяку, затем, обогнув письменный стол, подошел и вложил один из бокалов в ее безжизненную руку.
— Вам, конечно, будет оказана самая квалифицированная помощь и…
— Сколько, доктор Лорример?.. Сколько мне еще осталось жить?
Доктор Лорример никогда не давал воли эмоциям в своей профессиональной деятельности. Всего несколько часов назад он вынужден был сообщить родителям восьмилетнего мальчика, что нет никакой надежды на выздоровление их сына. Но сейчас в его голосе прозвучало явное сожаление, когда он тихо сказал:
— Я не могу точно определить срок, миссис Камерон. Возможно, от трех месяцев до года. В очень редких случаях больным с таким диагнозом удавалось выздороветь, но как и почему, мы до сих пор не знаем. Вы не должны окончательно терять надежду. Мы ежедневно открываем новые лекарства…
Последних слов она уже не слышала. От трех месяцев до года! Она медленно встала и подошла к огромному окну. Внизу мчались туда-сюда такси и лимузины. Часы на здании напротив показывали десять минут третьего. Неожиданно она подумала, что опоздала на встречу с Консуэлой в клубе. Затем представила себе, как Консуэла по-прежнему будет принимать гостей каждую пятницу в яхт-клубе, флиртовать с командором Стьювизантом, болтать о последней поездке в Европу, но уже без нее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142