— Возможно… — начала она, стараясь говорить безразличным тоном, — если того потребует брак.
На террасе на столы уже поставили изящную чайную посуду. Отец Катерины подошел к матери и месье Квесне. В центре комнаты король занял позицию перед мраморным камином, очевидно, намереваясь сделать сообщение.
— А Наталья? — продолжал Джулиан. — Она думает также?
Ответить на этот вопрос было совсем нетрудно. У Натальи на этот счет сложилось вполне определенное мнение. Когда они детьми жили в изгнании в Женеве со своими родителями и дядей, каждый вечер во время молитвы она слышала от сестры, как заклинание: «Вернувшись в Сербию, я больше никогда ее не покину. Никогда, никогда, никогда!»
Катерина слегка улыбнулась.
— Наталья… — начала она и замолчала, так как в это время король откашлялся.
— Это, конечно, не официальное заявление, — сказал он, и все родственники сразу затихли. Дядя стоял, слегка расставив больные ноги — он страдал артритом — и сцепив руки за спиной. — Оно будет сделано позже, по завершении соответствующих переговоров. — Он немного качнулся назад на каблуках. — Пока данное сообщение касается только семьи, — продолжил он, словно здесь не было специально приглашенных дипломатов, — и то, что мне стало известно, вызывает большую радость. — Он сделал паузу, и в наступившей тишине не слышно было даже шороха юбок или позвякивания браслетов. Дядя не любил много говорить и потому закончил свою речь довольно быстро:
— Хочу с удовольствием сообщить, что о помолвке великой княгини Ольги, старшей дочери императора России, и Александра, наследника престола Сербии, будет объявлено в начале следующего года.
В гостиной послышалось взволнованное гудение. Невеста из дома Романовых для сербского престолонаследника! Это была замечательная новость!
— Разумеется, это не для обсуждения вне стен Конака, — сказал король Петр в заключение, отлично зная, что через несколько часов правительства Англии и Франции уже будут оценивать значение этой новости.
Король с явным удовлетворением направился на террасу.
Он, несомненно, торжествовал победу. Все присутствующие это понимали, и скоро весь мир узнает о радостном для Сербии событии.
— Когда мы освободим Боснию и Герцеговину от габсбургского правления, великая княгиня Ольга будет не просто королевой, а царицей всех южных славян, — послышался чей-то голос, когда все потянулись вслед за королем из гостиной. — Вот почему русский царь согласился на этот брак. Он понимает, что влияние его дочери скоро распространится на весь Балканский полуостров.
Это мнение перекликалось с тем, что недавно высказала Наталья.
Устроившись за одним из столов, Катерина подумала, известно ли правительствам Франции и Англии о том, с каким нетерпением ее соотечественники жаждут объединения с братьями-славянами, находящимися под игом Габсбургов, и знают ли они о существовании тайной организации «Черная рука».
Если Джулиану Филдингу ничего об этом не известно, он, конечно, будет ей очень благодарен за такую информацию. Катерина огляделась, пытаясь найти англичанина, и с удовлетворением увидела, что он сидит за одним столом с ее отцом.
— Дай Бог, чтобы он тебе понравился, папа, — прошептала она и быстро оглянулась, услышав шорох роскошного голубого платья своей двоюродной сестры Вицы, которая села рядом с ней.
— Девушки из семьи Василовичей, по-видимому, пользуются абсолютной свободой, — с завистью сказала та. — Вчера днем Макс видел Наталью в кофейне среди студентов.
Катерина похолодела. Затем, немного придя в себя, решительно ответила:
— Мы пользуемся свободой в разумных пределах. Вица, и, разумеется, эта свобода не предполагает посещения кофеен.
— Но ее видели там вчера, — не унималась Вица. — Макс был чрезвычайно обеспокоен. Он полагает, что Наталья поступает слишком необдуманно.
Это было довольно мягко сказано. По мнению Катерины, сестра вела себя просто глупо. Невероятно, преступно глупо!
— Макс ошибся, — сказала она, хотя не сомневалась: никакой ошибки не было. Ее недавние опасения полностью подтверждались. — Наверное, это была не Наталья. Во вторник днем у нее уроки музыки.
Вица насмешливо изогнула бровь.
— А где она берет уроки? Дома или в Консерватории?
— В Консерватории, — холодно ответила Катерина. — И не говори глупости. Вица. Нам хорошо известно, где была Наталья вчера днем. В Консерватории, а не в какой-то кофейне.
Вокруг все бурно обсуждали предстоящую в начале будущего года помолвку. За дальним столом Катерина увидела Наталью, разговаривающую с месье Квесне. Ее глаза блестели, на лице сияла улыбка.
Вица усмехнулась.
— Можешь верить, во что тебе хочется, — язвительно сказала она, — но Макс говорит правду. Он не мог ни с кем спутать Наталью.
Катерина в этом не сомневалась. Она сжала пальцы в кулак, испытывая желание схватить сестру и как следует встряхнуть, чтобы та хоть немного образумилась.
— А Макс узнал кого-нибудь из студентов в кофейне? — спросила она, злясь на себя за то, что продолжает разговор на эту тему, однако не смогла удержаться, чтобы не задать вопроса.
— Нет, откуда он может знать кого-то из них? — оскорбилась Вица. — Это ведь студенты, а не офицеры-кавалеристы.
Катерина продолжала наблюдать за Натальей. Та, по-видимому, незаметно для тетушек, сидящих с ней за одним столом, держала на коленях щенка, потому что время от времени тайком опускала под скатерть бутерброды, которые мгновенно там исчезали.
— Впрочем, кажется. Максу известно имя одного из них, боснийца, — добавила Вица.
— И как же его зовут? — спросила Катерина, размышляя, что делать дальше в сложившейся ситуации, как скрыть от родителей происшедшее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125