Разумеется, Катерина не станет сидеть праздно во время войны.
— Я могла бы работать в госпитале, — задумчиво сказала Наталья. — Потребуется очень много санитарок.
— Причем квалифицированных, — добавил Джулиан. — Потребуется также очень много бинтов. Скатывание бинтов — это то, чем ты и мама могли бы заняться дома.
Голова Натальи лежала на его плече. Но, услышав последние слова, она, едва веря своим ушам, отпрянула от мужа.
— Ты в самом деле так считаешь? — недоверчиво спросила она. — Скатывание бинтов? Вместе с твоей матерью?
Она не знала, что больше ее испугало: скучная работа, недостойная Карагеоргиевичей, или необходимость сидеть часами за этим занятием с его матерью… Наталья содрогнулась.
Если бы леди Филдинг разразилась гневом по поводу их брака, Наталья могла бы ее понять и даже посочувствовать. Но холодная сдержанность и антипатия матери Джулиана были ей непонятны. Перспектива жить с ней в отсутствие мужа очень ее угнетала. Как он мог представить себе их, скатывающих вместе бинты, без какого-либо взаимопонимания?
— Хорошо, а что еще ты можешь делать? — рассудительно спросил он, испытывая нетерпение поскорее добраться до дома и заняться с ней любовью. — Ты могла бы участвовать в различных благотворительных мероприятиях обществ…
Наталья с трудом оторвалась от своих мыслей об ужасах, ожидающих ее в отсутствие Джулиана.
— Общества, которые собирают и посылают деньги в Сербию? Они состоят из сербов?
— Я имел в виду другое, — сказал он, помня о ее посещениях белградских кофеен и не желая, чтобы она связывалась в его отсутствие с какими-нибудь сербскими организациями здесь, в Лондоне, хотя они, возможно, и безобидны. — Например, Красный Крест.
Наталья немного сникла, хотя сбор денег на благотворительные нужды выглядел более интересным, чем скатывание бинтов. Ей хотелось заниматься каким-то важным, живым делом. Она была уверена, что Катерина нашла себе именно такое занятие. Белград подвергается атакам австро-венгерских войск со стороны Дуная и Савы, и Наталье очень хотелось быть там рядом с Катериной, чтобы знать о происходящих событиях и участвовать в них.
Пока «мерседес» плавно скользил по освещенным газовыми фонарями улицам, она подумала о том, что делает сейчас ее отец: участвовал ли он уже в боях, а если да, то где. Сандро обязан быть в войсках как главнокомандующий. Макс тоже сражается. Он прославился в боях с турками, и нет сомнения, что сейчас дерется с ненавистными австрияками.
— Мама и папа, наверное, никак нас не дождутся, — сказал Джулиан, когда автомобиль подкатил к их дому. — Я должен уехать рано утром, и они хотят попрощаться со мной сегодня вечером. Ты иди сразу в постель, а я поднимусь как можно скорее.
Наталья откинула волосы с лица. Было уже за полночь.
Сколько им осталось часов? Пять? Шесть? Жалея о каждой минуте, которую Джулиан должен провести со своими родителями, она вошла в освещенный люстрой холл.
Почти тотчас двери гостиной распахнулись, и леди Филдинг быстро направилась к ним, шурша длинной юбкой.
— Мы слышали сообщение по радио, — взволнованно сказала она Джулиану, игнорируя Наталью, словно ее и не было. — Теперь мы в состоянии войны с Германией. — Ее голос слегка дрожал, и это привлекло внимание Натальи. Впервые она слышала выражение эмоций в этом холодном, отчетливом голосе. — Я едва могла в это поверить. Неужели мы действительно будем воевать с немцами? И все из-за этого глупого инцидента на Балканах?
Наталья втянула в себя воздух, и Джулиан поспешно сказал:
— Иди спать, дорогая. Я долго не задержусь.
Впервые за время разговора леди Филдинг обратила внимание на Наталью. При взгляде на распущенные спутанные волосы невестки ее лицо исказилось от отвращения. Наталья все прекрасно поняла. В глазах леди Филдинг она была просто восточноевропейской цыганкой. Одним словом, балканкой. Глаза Натальи вспыхнули, но она промолчала ради Джулиана. Стараясь сохранить самообладание, во что ни ее мать, ни отец никогда бы не поверили, она прошла через холл и поднялась по лестнице, всем своим видом показывая, что она не цыганка, а член королевского дома Карагеоргиевичей.
Позднее в постели Наталья с гневом сказала мужу:
— Я ненавижу твою мать!
— Не надо возмущаться. Это не имеет смысла. — Джулиан лежал, опершись на локоть, и смотрел на нее. Его мускулистая грудь блестела от пота после бурных любовных ласк. — Она не хотела унизить кого-либо, говоря о том, что война началась из-за глупого эпизода на Балканах. Кстати, так думают многие англичане, и их нельзя в этом винить. — Свободной рукой он гладил бедра Натальи. — Сербия и Босния для них так же далеки, как звезды.
— Она меня не любит, — настаивала Наталья, злясь оттого, что он пытался снова ее возбудить только ради удовлетворения своей страсти.
— Это правда. — Это было настолько очевидно, что он уже давно заставил себя с этим смириться. — Ты должна понять, дорогая, что мы сделали все не так, как ей хотелось бы. Не было официально объявлено о помолвке, и не было пышной церемонии бракосочетания в церкви Святой Маргариты в Вестминстере. Даже если бы обряд состоялся в соборе в Белграде, она была бы довольна. Среди гостей на церемонии присутствовали бы члены европейских королевских семей. Мои родители были бы гостями в Конаке, и твой отец наверняка произвел бы впечатление на моего своей политической прозорливостью и талантом государственного деятеля, а твоя мать непременно очаровала бы мою. Тогда все было бы иначе.
Его рука легла на ее живот и начала нежно его ласкать, спускаясь все ниже.
— Но так произошло, что моя мать не встречалась ни с кем из членов вашей семьи, и ей трудно поверить в их существование.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125