Мик…ки поддержи…вал Уильяма на вы…борах.– Ты не думаешь, что Микки сделает предложение Дженни? – прошептала Лиззи, когда запели гимн.Роуз была настолько поражена ее словами, что уронила сборник гимнов. Микки женится на Дженни? О чем толкует мать, с чего она это взяла?– Микки и Дженни просто дружат, а не влюбленная парочка, – прошептала она в ответ.Лиззи запела гимн своим глубоким контральто. Слова Роуз ее не убедили. Вряд ли можно понять, какие чувства испытывает Микки к Дженни, но чувства Дженни были ясно написаны на ее худеньком личике, едва она обращала взгляд на Микки.Лиззи этого не знала, но Микки сделал предложение, только не Дженни, а Роуз. Это было в сентябре.Роуз окончила школу искусств и была принята на работу на фабрику Риммингтонов в качестве младшего художника по текстилю.– Твоя папка с рисунками обеспечила бы тебе работу такого же уровня у Солта, Листера или Латтеруорта, вообще на любой фабрике в Брэдфорде, но было бы глупо трудиться на конкурентов, согласна? – сказал Гарри, предложив Роуз эту должность.Лоренс, узнав, как оценил Гарри дарование Роуз, был горд за нее и даже прослезился.– Риммингтоны, – произнес он с многозначительным ударением, вспомнив, как стремился в свое время поступить художником на эту фабрику, а Калеб Римминг-тон тогда поклялся, что ноги Сагдена не будет на дворе его предприятия. – Ну, малышка, теперь ты на верном пути к достижению твоей мечты.Микки часто приходил встречать Роуз после работы, но из уважения к ее должности никогда не приезжал в повозке.– Как насчет того, чтобы погулять в парке? – спросил он в тот знаменательный день, отходя от стены, прислонившись к которой дожидался Роуз. – Вечер что надо. Мы, может, взяли бы лодку.Роуз секунду подумала. Мама уже приготовила для нее чай, а отцу очень хочется послушать, как прошел день на фабрике, но Микки прав – вечер чудесный. Солнышко еще пригревает, а небо лишь чуть порозовело перед наступающими сумерками.– Подождем Дженни? – спросила она. Конторские клерки и другие служащие заканчивали работу раньше простых рабочих, за полчаса до гудка.Микки покачал головой:– Нет смысла. Солнце к тому времени остынет и на озере похолодает.В его словах был явный резон, к тому же Дженни могла по какой-то причине отказаться от прогулки, и Роуз легкой походкой зашагала рядом с Микки. Она любила Листер-парк, который еще называли Мэннин-гем-парком. Находился он совсем рядом с фабрикой Листера и когда-то был имением этой семьи. В 1870 году Сэмюел Листер предложил брэдфордским городским властям купить у него дом и участок за вполне сходную цену в сорок тысяч фунтов. В центре участка построили мемориальное здание для музея и картинной галереи и назвали его Мемориальным залом Картрайта в честь деревенского священника Эдмунда Картрайта, который изобрел первый мощный ткацкий станок.Роуз не без иронии подумала, что стало бы с Крэг-Сайдом, если бы он стоял так же близко к семейной фабрике, как дом Листеров. Узкие улицы сдвоенных коттеджей вторглись бы на его территорию, и дом вскоре исчез бы с лица земли, как исчезло имение Листеров.– Ты чего улыбаешься? – спросил Микки, когда они свернули к воротам в парк. – Гляди, начнешь говорить сама с собой, а это худо – как бы с ума не спятить.Роуз заулыбалась еще шире. Она никогда не обижалась на шутки Микки. Даже когда он подшучивал над ней, Роуз смеялась.– Я просто подумала, какой мемориальный зал захотел бы возвести мой дед в Крэг-Сайде, если бы Крэг-Сайд был продан местному муниципалитету.Микки проворчал в ответ нечто нечленораздельное, но явно недоброжелательное, если не сказать грубое. Он не любил, когда Роуз заводила речь о своих чванливых, как он считал, родственниках. Если не считать Уильяма – тот совсем другой. За то время, что Уильям жил у Торпов, Микки успел хорошо узнать его. И мало-помалу начал относиться к нему не только с уважением, но и с восхищением. Уильям был тверд в своих принципах вне зависимости от чисто финансовых соображений. Да, это был парень что надо, не то что такие родственники Роуз, как Лотти и Гарри. Их Микки терпеть не мог.Он даже думать о них не мог без злости. Лотти – вертушка без царя в голове. Чего стоят эти ее ненормально золотые волосы и накрашенные ярко-красной помадой губы – тут и подслеповатый разберется, что она за штучка. Ну а Гарри Риммингтон… Микки сжал кулаки: Гарри, чертов Риммингтон, заполучил все. Шикарный семейный дом в Илкли и фабрику, на которой фактически стал полным хозяином. Похоже, что девчонки от него теряют голову, а тут еще машина с капотом, длинным, как у атлантического лайнера, и сигнальным рожком, словно труба иерихонская.– Ты почему такой сердитый? – весело спросила Роуз, когда они подошли к лодочной станции на озере. – Вид у тебя такой, как будто ты хочешь кого-то отколотить.– Ага, может, и так, – отозвался Микки с кривой усмешкой и, разжав кулаки, побренчал в кармане монетками, приготовленными в качестве платы за прокат лодки.– Времени у вас всего полчаса, – предупредил лодочник, удерживая лодку на месте в ожидании, когда Роуз и Микки займут места. – После этого все лодки должны вернуться к пристани, понятно?Микки не счел нужным отвечать на эти слова. Он отдал за прокат шестипенсовик и может, если захочет, оставаться на воде, пока луна не выйдет на небеса.Как только Роуз устроилась на корме, Микки снял куртку, положил ее возле себя на скамейку и взялся за весла.– Мне надо сказать тебе очень важную вещь, – произнес он, сильными ударами весел направляя лодку к ближайшему из двух островков, заполоненному утками. – Особенную.Роуз насторожилась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76