Гвендолен почувствовала головокружение. Знай она, что случится подобное, она съела бы весь ужин. Несомненно, если ей и нужны были запасы энергии, то именно теперь. Толстопузый бандит позади нее съел, должно быть, целого борова до того, как напасть на их лагерь.
Кинжал, который разбойник держал у горла девушки, был небольшим и узким: Тайриан сначала даже не заметил его. А сейчас он смот­рел на маленькое сверкающее лезвие и капли крови на подбородке Гвендолен, запачкавшие целомудренно-белый апостольник.
Тайриан пригляделся к лицу бандита и про­чел жадность и голод в его взоре. Фактически, на том лице отпечатались все смертные грехи: спесь, алчность, похоть, гнев, зависть и лень. Тайриан надеялся, что рассудил правильно, и этот человек на самом деле склонен к лености и рад будет избежать слишком большого на­пряжения в эту ночь, что облегчит и ускорит освобождение Гвендолен.
А девушка поняла, что ей лучше идти с Тайрианом, чем с этим человеком, который сдавил ее так сильно, что ей не хватало воздуха. Она обвела взглядом поляну вокруг костра и судо­рожно глотнула: повсюду была кровь, ее тяже­лый запах висел в воздухе, заставляя Гвендолен трястись всем телом.
– Ударь, Гвен, черт побери! Пни этого по­донка ногой! – закричал Тайриан, когда бандит стал заставлять девушку взобраться на лошадь.
Но рыцарь тут же осознал свою ошибку – еще одна капля крови появилась на апостольни­ке девушки, но она не издала ни звука, ни стона с тех пор, как стала свидетельницей ужасной гибели своего друга-возницы.
Забросив девушку на круп лошади, похити­тель приготовился вспрыгнуть в седло, но в этот момент Гвендолен со всей силы ударила его но­гой по голове. Бандит, описывая руками кру­ги, чтобы сохранить равновесие, споткнулся о камень и упал навзничь. Глаза его сверкнули бешенством.
А Гвендолен рванула поводья, управляя ло­шадью с искусством опытной наездницы. На миг Тайриан опешил, с испугом наблюдая, как она пришпоривает коня, разворачивается и де­лает курбет. Девушка направилась к рыцарю и, немного не доезжая до него, развернула коня так, что тот боком коснулся Тайриана.
Бандит оправился от удара, схватился за нож и с диким воплем бросился к своей лошади.
Но Тайриан понял маневр наездницы, прыг­нул позади Гвендолен и, описав мечом широкую дугу, снес голову пораженного бандита. С глу­хим стуком она покатилась вниз по склону.
– Гвендолен, посмотри на его глаза! – вос­кликнул Тайриан с ликованием и понятной для воина жаждой крови. – Ты видела когда-ни­будь подобное выражение?
Нет, такого она никогда не видела. Гвендо­лен сгорбилась; Тайриан взял у нее поводья, и они галопом помчались прочь от места, где ра­зыгралась кровавая трагедия.
Тайриан прижал девушку к покрытой коль­чугой груди, останавливая лошадь.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил он. – Ты не лишилась чувств?
Издав скулящий звук при последних его сло­вах, Гвендолен отчаянно заработала локтями, посылая удар за ударом в ребра Тайриана.
– Успокойся, послушница Гвен, – сказал он ей на ухо. – Что я сказал или сделал непра­вильно, что ты так разозлилась? Тебе следовало бы благодарить меня за то, что я спас тебя от судьбы, которая страшнее смерти.
Гвендолен тихонько пискнула.
– Бедная голубка, – пробормотал рыцарь рядом с белым покрывалом, – почему ты так невзлюбила меня? Разве я предал тебя? Или ты боишься, потому что я убил столько людей ради тебя?
Она так энергично замотала головой, что Тайриану показалось, что апостольник сейчас слетит с головы, но этого не произошло. Может быть, она сердится из-за того, что он обманы­вал и ее, и возницу? Должно быть…
– Боже мой! Я забыл о Торолфе… Какое потрясение для тебя!
Услышав имя возницы, Гвендолен зарыдала, неуправляемый поток слез хлынул на лиф бело­го платья.
– Временами я просто бесчувственный идиот!
Девушка снова покачала головой, но на этот раз без прежней энергии.
– Бедная маленькая монахиня… Гвен сделала отрицательный Жест.
– Извини – послушница, – поправился он.
Помогая Гвендолен слезть с лошади, Тайри­ан заметил, что рыдания ее не прекратились. Он обнял девушку и обнаружил под тяжелой белой шерстью и накрахмаленным бельем неж­ное податливое тело. Она не обняла его, руки Гвен безвольно висели по бокам.
Когда Тайриан провел кончиками пальцев по виску девушки, она резко отстранилась, ре­шив, очевидно, что он хочет снять апостольник.
– Прошу прощения, послушница. Я не буду до тебя дотрагиваться, если ты так хочешь. Я знаю, что говорить ты не можешь. А писать письма умеешь?
Гвендолен фыркнула и кивнула.
– Вот и хорошо! Утром мы пообщаемся. А сейчас нам придется вернуться и найти нашу повозку. Есть у тебя на это силы? Нет? Ну лад­но. Тогда мы проведем ночь здесь.
Измученная донельзя, Гвендолен сразу же направилась к постели, которую Тайриан соору­дил из веток, листьев и попоны. Гвендолен ста­ло тепло, уютно, и она заснула, словно усталый ребенок.
Тайриан не спал. Ласково глядя на девушку, он повторял ее имя, отмечая, с каким удоволь­ствием губы произносят «Гвен».
Он долго размышлял о том, какое же потря­сение украло у нее голос, который, наверное, был так же прекрасен, как чистое невинное лицо девушки.
А сегодня она пережила еще одно сильней­шее потрясение. Как-то оно отразится на ее дальнейшей судьбе?
Глава 15
Занимался серый день; солнце еще не встало, но было уже довольно светло. Гвендолен непо­движно лежала, напряженно прислушиваясь и пытаясь определить, спит Тайриан или нет.
Медленно приподнявшись, она обвела взгля­дом поляну и увидела его на противоположной стороне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99