Но если не он… кто же тогда в ответе за случившееся? Обычные бандиты не потащили бы дилижанс за двадцать миль от места происшествия и не сбросили бы его в пропасть.
– Ни почты, ни дилижанса – ничего! – с горечью проговорила Тедди. Она сидела в седле одной из лошадей, которую они нашли после той ужасной ночи. Ей удалось разыскать и свою поклажу. Помятый кожаный мешок лежал, придавленный тяжелым камнем. Большая часть содержимого сумок исчезла, но кое-что осталось. Она нашла мокрую рубашку, которую быстро высушило солнце. Несмотря на утрату питьевой воды и продуктов, Тедди настояла на продолжении поисков, и вот теперь она видела, что все их усилия были напрасны. Девушка с силой сжала поводья, так, что побелели костяшки пальцев, и повторила:
– Ничего!
– Какая бессмыслица, – отозвался Рис, не зная, как выразить свое сочувствие девушке и с сожалением глядя на ее искаженное болью лицо. У нее новая потеря. И пусть на этот раз она потеряла не друга, не близкого человека, эта утрата не менее тяжела.
Посмотрев вновь на девушку, он спросил:
– А без этого дилижанса ты сможешь работать нормально?
– Тебе-то чего беспокоиться! – резко и недружелюбно ответила она. – Я еще не разорена! «Геймбл Лайн» будет существовать, хотя бы мне пришлось самой сопровождать каждый рейс.
Резко дернув поводья, Тедди развернула лошадь и разъяренно посмотрела на Риса:
– Получишь ты свои деньги! Можешь не беспокоиться!
Он сел на лошадь позади нее и тихо сказал:
– Да мне, в общем-то, наплевать! В настоящий момент, по крайней мере.
В следующее мгновение Тедди почувствовала, как ее волосы на затылке колышутся от горячего дыхания мужчины. Она вздрогнула и подалась вперед.
– Бьюсь об заклад, что совсем не наплевать, – хмыкнула девушка.
Всю первую половину пути обратно на станцию Тилтонов Тедди молчала и не говорила с Рисом. Она боялась, что если откроет рот, то может сказать что-нибудь такое, о чем потом пожалеет. Ему вовсе нет необходимости знать о том смятении, в котором находится ее душа, или о том, что как только она чувствовала за спиной его крепкое, сильное тело, сердце у нее начинало биться так сильно, что у нее останавливалось дыхание. Думать о нем, чувствовать прикосновение его рук, вспоминать его поцелуи, такие жадные, как будто он боялся умереть, если не поцелует, – все это было и мучительно, и приятно, и переполняло сердце сладкой болью. И она хотела его! Хотела даже сейчас, в эту минуту.
Черт побери! Она не должна думать о нем. Только не о нем! В ее жизни не найдется ни времени, ни места для человека, который пытается превратить ее в одну из этих легкомысленных, болтливых кумушек в длинных платьях, готовых всю ночь просидеть у окна и ждать, когда же приедет их муженек. Нет! Она никогда не станет такой! Никогда!
То, что случилось с ними, было ошибкой, случайностью, которой бы никогда не было, если бы их не подхватил тот поток и она не оказалась на грани смерти. Конечно, это было ошибкой. Страшной ошибкой – снова и снова пыталась уверить себя Тедди. И все же она чувствовала, что до конца ей так и не удастся убедить себя в этом. Наоборот, все больше и больше эта смертельная опасность, пережитая ими, сближала их. Она была причиной ее падения.
Внезапно Рис почувствовал гнев и спросил себя: неужели он способен в ней вызывать только раздражение?
Однако в следующее мгновение он вспомнил, как она прижималась к нему. Ему вновь послышались ее тихие стоны, когда он держал девушку в объятиях. Нет, нет! Он не должен на нее сердиться! Да, он был нужен Тедди. Она хотела его больше жизни.
Рис тоже испытывал противоречивые чувства. Отныне он обречен желать Тедди и думать о ней. Он не ждал и не хотел этого. Это было неправильно! Он не считал себя частью этой грубой, дикой страны и жалел о том, что позволил себе увлечься этой женщиной, такой же дикой, как и ее страна. Рису больше нравились изысканная пища и прекрасное шампанское. Он предпочитал их еде, приготовленной на костре, и сырой воде, зачастую довольно грязной. И ему нравились элегантные, удобные спальные комнаты намного больше, чем запорошенные песком мешки, на которых приходилось спать здесь.
Рис тяжело вздохнул. Ничего не поделаешь! Эта девушка вошла ему в плоть и кровь. И все-таки их союз не имеет будущего. У него проблем более чем достаточно. И ему не нужны чужие, особенно проблемы Тедди. У него и так уже болит сердце, когда он думает о ней. Он не хочет, чтобы она поселилась там.
Лошадь трусила медленной рысью по каменистой пустыне. Рис скользнул вперед по мокрой от пота лошадиной спине и ткнулся в спину Тедди. Он еле удержался, чтобы не обнять ее за талию и не прижать к себе. Безумное, всепоглощающее желание охватило его, словно говоря Делмару, что он лжет самому себе. Тедди нужна ему, нужна настолько, что ради нее он готов отказаться от привычного ему мира.
Лошадь оступилась. Рис инстинктивно обхватил Тедди одной рукой и почувствовал, как ее груди колышутся от дыхания. Горячее, словно пламя, желание окатило его волной. И он снова забыл обо всех своих заботах и тревогах. Он хотел ей сказать, что она может забрать его долю, и не сказал только потому, что его доля в компании была тем единственным, что связывало его с Тедди. Он не был готов порвать эту связь, нелогичную, невозможную, неизвестно куда ведущую. От его прикосновения Тедди испытала такую же бурю чувств. Ее наполнил ужас, и кожа снова вспыхнула. Тедди оттолкнула его руку. В конце концов, это невозможно! Из-за этого щеголя она забывает обо всем на свете и думает о таких вещах, о которых просто нельзя думать. Нельзя! Дыхание у него теплое, а у нее мороз по коже бежит.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126