Он обиженно насупился, словно ребенок, которого незаслуженно наказали. — Вы не видели во мне ничего красивого до того момента, пока я не предстала перед вами в нарядном платье. Если несколько ярдов материи могут так вскружить вам голову, то я с той же легкостью потеряю вас, когда вам попадется на глаза кукла в одежде поярче и пороскошнее.Синклер скривился.— Вот я узнал вас еще с одной стороны. И не могу сказать, чтобы с этой стороны вы мне очень понравились.— Вот и чудесно. Волноваться не о чем. Вам не придется терпеть мое общество долго.— Что вы этим хотите сказать? Джапоника отвернулась.— Да так, ничего особенного. Должно быть, во мне говорит хмель. Вы должны меня простить, если я не отвечаю всем вашим ожиданиям, вы слишком требовательны.— По-вашему, я совершенно безнадежен.— Я всего лишь пыталась сказать, что вам трудно угодить.На этот раз он улыбнулся.— Порой я не знаю, чего хочу больше: поцеловать вас или задушить.Он сказал это невзначай, так, что если бы кто подслушал их разговор, воспринял бы эти слова как шутку, не более. Легкий флирт. Но отчего-то Джапоника не смогла ответить ему столь же беззаботной улыбкой. Слишком далеко зашла эта шутка. И касалась она вещей, в которых виконтесса больше не могла играть роль стороннего наблюдателя.Девлин увидел, как затуманились ее глаза в тот момент, когда он всего лишь хотел заставить ее улыбнуться. Что это было? Чем вызвана эта внезапная бледность, сменившаяся лихорадочным румянцем? Тем ли, что она подвергла сомнению правдивость его слов, или надеждой на то, что Джапоника говорила всерьез?— Я хочу отправиться на прогулку верхом завтра, — вдруг сказала она. — Вы не составите мне компанию?— Я не выезжаю верхом.Леди Эббот помолчала минуту, а потом сказала:— Вы заметили, что конники из персидского легиона едва касаются поводьев? Они летят галопом во время битвы, имея свободными обе руки, чтобы можно было поражать врага стрелами. Они умеют править своими конями, сжимая коленями круп. Хитрый прием, не так ли?Девлин не отвечал. Джапоника опять пыталась направлять лорда Синклера, и это ему не нравилось. Раздражало. Действительно, как Девлин раньше об этом не подумал? Мальчишкой он часто играл в рыцарей, представляя себя на коне со щитом в одной руке и копьем в другой. Конь рыцаря должен чувствовать седока, а всадник должен уметь управлять лошадью с помощью ступней и коленей. Да, он мог бы так ездить. Но ему не понравилось то, что она первой сказала о том, о чем он даже не подумал… скажем, из упрямства.Джапоника наблюдала за Синклером и думала, отчего в его компании она должна постоянно оправдываться, словно в чем-то виновата. Она ни перед кем не стала бы ходить на задних лапках, и лорд не исключение. Как это на него похоже: сначала накричать, а потом забыть о ее существовании. Но сейчас Джапоника не желала оставлять его в покое. Вино и успех вскружили ей голову. Весь вечер она хотела одного: чтобы ею восхищался мужчина, и не просто мужчина, а тот, что, казалось, еще ни разу не подарил ей двух благосклонных взглядов подряд.Она раздраженно смахнула кудряшки со лба, украдкой взглянув на Синклера. То, что она увидела, не слишком воодушевляло. Джапоника с трудом подавила желание пнуть его ногой.— Вы дуетесь из-за того, что с успехом выполнили свою миссию? Или оттого, что я слишком хорошо справилась со своей задачей, и вы не можете признать того, что я на самом деле такая восхитительная и желанная?— К черту! — Девлин бросился на нее, прижал своим телом к спинке сиденья. — Если вы будете продолжать в том же духе, я вынужден буду возвратиться домой пешком!Джапоника вжалась в сиденье, но вовсе не из страха перед ним.— Если вы будете продолжать в том же духе, то пешком пойду я!— Но я не хотел вас обидеть. — Он, казалось, был искренне удивлен ее реакцией. Словно опомнившись, лорд забился в дальний угол противоположного сиденья.Джапоника отвернулась к окну. Сердце ее билось как сумасшедшее. Она надеялась, что в полумраке он не сможет разглядеть выражение ее лица.— Если вы думаете, что, купив мне это платье… — Джапоника кусала губы, слова давались ей с трудом. — Если вы думаете, что, купив платье, вы купили и меня, то глубоко заблуждаетесь!— Прошу прощения. Я глубоко сожалею… — В этот момент он был готов сделать все, что угодно, лишь бы стереть с ее лица маску презрения.— Вы не джентльмен! — процедила она сквозь зубы.Все оставшееся время Девлин молча бранил себя за то, что был болваном, и ее за то, что Джапоника флиртовала и с ним, и с мирзой. Как она вообще могла смотреть на него как на мужчину, достойного ее внимания, если на самом деле видела в его лице мальчишку, школьника, которого еще воспитывать и воспитывать? Нет, ему показалось, что он ей симпатичен! Никогда она не увидит в нем мужчину, достойного себя, никогда она не увидит его таким, каким он когда-то был.До сих пор Синклеру удавалось избегать ее жалости. Да, он был в этом уверен. Он почувствовал бы, будь оно так. Джапоника не умела прятать свои чувства — все, что она думала, отражали ее глаза. Лорд видел и то, что стоило им хотя бы случайно соприкоснуться, как в ее глазах появлялись тревога и настороженность. Она вся собиралась, вытягивалась в струнку. Черт возьми, она не желала, чтобы он до нее дотрагивался! Но Девлин не мог ее в этом винить. Ни разу он не дал ей понять, что те чувства, что распирали его, были настоящими и адресовались ей одной и никому больше.— Глупость, какая глупость, — пробормотал он. Когда они наконец добрались до дома, Джапоника была на грани того, чтобы отказаться от его руки, которую он подал ей, чтобы помочь сойти.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110