Даже в поношенных джинсах и коричневой трикотажной рубашке он выглядит весьма элегантно, невольно подумала она, с одобрением оглядывая его мускулистую фигуру, пока он неторопливо бежал рядом.
— Ты сегодня здорово похож на него, — заметила она.
— На кого?
— На того парня из телешоу, с одной лишь разницей — он носит кроссовки, а ты ботинки. Он хмыкнул, отчего усы его дернулись.
— Его герой не мог разориться на ботинки.
— Пожалуй, что нет. Он взглянул на нее.
— Кстати, спасибо за пирог. То, что мне удалось попробовать, было очень вкусно.
— Прости, я чувствую себя виноватой, но тогда мне показалось, что это будет очень кстати.
— Как и тарелка спагетти.
— Я думала, ты любишь спагетти.
— Раньше любил, — согласился Джон. Он снова поглядел на нее. — Ты жутко бледная. Как ты, ничего?
— Вполне, — солгала она. На самом деле ей было неважно, но она твердо решила не показывать виду. Она снова начала считать про себя. Минутой позже, оглянувшись назад на машину, она сказала:
— Какое идиотское зрелище — мы бежим трусцой перед «роллс-ройсом» в воскресенье в половине шестого утра.
Он тихо рассмеялся.
— Мы и не такие безумства совершали. Помнишь, как мы ночью под проливным дождем возвращались с концерта в Джоунс-холле насквозь промокшие?
— Ну а рыбная ловля, когда мы перегрузили лодку и окунулись в озеро прямо как были, в одежде? — Она засмеялась. — У нас с тобой все же есть что вспомнить. Хорошее было время.
— Оно еще не кончилось, Ласочка, — ответил он. — По большому-то счету.
Она вдруг остановилась — тошнота подступила к горлу. Она сделала глотательное движение, дыхание все еще не успокоилось.
— Джон, мне кажется, я теряю сознание, — едва успела она проговорить.
Он подхватил ее как раз вовремя и легко поднял сильными руками.
— Мадлен, что с тобой? — обеспокоенно спросил он. — Мадлен!
— Я… я почувствовала, что теряю сознание, — прошептала она, прижимаясь к его теплой широкой груди и вдыхая запах его большого тела с ощущением, что возвращается в родные пенаты после дальних странствий. — Небольшая дурнота.
Он произнес нечто не поддающееся описанию и большими шагами бросился к машине, где Хосито уже держал открытой заднюю дверцу.
— Давай быстрее, на самой большой скорости, — приказал он, устроившись на сиденье, держа Мадлен на коленях. Он закрыл дверцу и спустил штору между передними и задними сиденьями. Хосито сел за руль, и через мгновение они уже мчались по шоссе.
— Я-то думал, что все в порядке, как, по твоим словам, тебе сказал этот чертов доктор, — напустился он на нее.
— Именно так он и сказал, — не сдавалась она. Ей стало полегче, она глубоко вздохнула и расслабилась, черпая силу из тепла, исходящего от его тела. — Джон, не покидай меня. Мне и так нехорошо.
Он с нежностью прижал ее к себе.
— Хочешь выпить что-нибудь холодное? — спросил он. — Может, кока-колу? Что-нибудь некрепкое со льдом?
Она ткнулась лицом ему в грудь.
— Со льдом — это было бы замечательно.
— Сказано — сделано. — Он шевельнулся и протянул руку к шторе. — Хосито, отвези нас в это новое кафе, где подают мороженое.
— Да, сеньор. А как сеньорита? Ей лучше?
— Полагаю, что да.
— Мне и вправду лучше, — пробормотала она слабым голосом. — Должно стать лучше, как только я отдышусь. Я немного переоценила свои силы. Давно не бегала.
Она пыталась убедить его, что ничего серьезного с ней не происходит. Но Джон есть Джон, и теперь он только и будет думать о том, чтобы тут же по дороге затащить ее к врачу, прямо в кабинет обследования. В нем чувствовалась самоуверенность человека, занимающего высокий пост и очень богатого, который, не задумываясь, пользуется своим положением.
— Надеюсь, ты не станешь делать никаких глупостей? — Она подняла голову, лежащую у него на плече, и, слегка отстранившись, поглядела в жесткое, хмурое лицо. — Джон, сейчас все пройдет. Правда, все будет в порядке.
Лицо его не смягчилось. Серебристые сверкающие глаза обеспокоенно пробежали по ее телу.
— Ты иногда меня пугаешь, — сказал он загадочно. Голос был хрипловатый. Она улыбнулась.
— Я ведь не пытаюсь плавать через пороги. — Тут она рассмеялась и добавила:
— Или летать на планере.
— О Боже, замолчи! — оборвал он ее с тяжелым вздохом, а затем, откинувшись на спинку, снова притянул к себе. — Коли тебе дурно от небольшой пробежки, представляю, как бы ты спикировала вниз с какой-нибудь чертовой горы. Я еще не забыл день, когда ты решила прыгать с парашютом, — сказал он убийственно мрачным тоном.
Она смущенно дернулась и еще теснее прижалась к его теплому телу.
— Если б не то дерево, — сказала она.
— Битый час я потратил, чтобы высвободить тебя. И это после того, как целый час в поисках тебя я прочесывал лес. Тебе повезло, что я так задержался.
Она улыбнулась.
— Ты тогда, видно, был в ужасном настроении. Орал на меня как бешеный.
— Это пошло тебе на пользу, безрассудное ты существо, — сказал он без тени сочувствия. — Мадлен, не вздумай сейчас откалывать такие идиотские номера. — Челюсти были крепко сжаты, в голосе звучала угроза.
Сердце подскочило. Она ждала, пока придет в норму дыхание, по глазам его пытаясь определить, догадывается ли он о ее положении. Она мучительно вспоминала все оброненные им за последние дни замечания и вскользь брошенные намеки.
— По крайней мере пока ты не избавилась от своего проклятого вируса, — добавил он через минуту, и она облегченно вздохнула.
— Он… ужасно упорный. Присосался, как клещ, — пробормотала она.
— Тебе надо показаться моему врачу. Тот, к которому ты обращалась, не внушает мне доверия.
— Но он ведь был и твоим врачом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47