Поэтому мы должны надавить на них с флангов. И сделать это быстро.
Надавить с флангов? Что ты имеешь в виду? – Если человек с влиянием и престижем Лугини увидит твои картины и влюбится в них, все прочие критики присоединятся к нему. Его слово достаточно весомо.
– Но он еще более привержен традициям, чем Моррель другие.
– Верно. Но я надеюсь его просветить.
– И как ты собираешься это сделать?
Ричард усмехнулся:
– Скажем так, мне известны некоторые их тайны.
– Есть ли в Европе места, где кому-то хоть что-то удалось от тебя утаить?
Ричард чмокнул Мэйсон в нос.
– Таких мест чертовски мало, – сказал он и улыбнулся.
– Не знаю, что я буду без тебя делать, – проворчала Мэйсон.
– Ты можешь закончить несколько картин. И время пройдет незаметно, и тебе будет приятно.
– Бледная замена тебе.
– И еще один момент. Кто, кроме меня, знает, что ты Мэйсон?
– Только Лизетта.
– Ей можно доверять?
– Разумеется.
Ричард не выглядел убежденным.
– Ну ладно. Но давай все же постараемся, чтобы эта тайна осталась между нами тремя. Чем меньше людей об этом знают, тем лучше.
Ричард встал и накинул халат. Мэйсон забралась под одеяло и капризно надула губы.
Во второй половине того же дня они оба стояли на платформе Лионского вокзала и прощались. Поезд ждал сигнала к отправлению. Мэйсон вовсю старалась держаться молодцом, но на самом деле ей страшно хотелось зарыдать и упросить его остаться.
Раздался свисток.
– Мне пора, – сказал Ричард.
– Ты надолго уезжаешь?
– На неделю примерно. Но я останусь в Риме столько, сколько потребуется, чтобы склонить Лугини на нашу сторону. – Торопливо, словно боясь, что больше ее не увидит, Ричард сгреб Мэйсон в охапку и страстно поцеловал в губы.
– Господи, – пробормотала она, – еще один такой поцелуй, и я тебя никуда не отпущу.
– Не забудь, у тебя тоже есть работа. Ты должна закончить несколько картин до моего возвращения. Запрись и постарайся сконцентрироваться на работе. Постарайся вернуть себя в то состояние, которое было у тебя, когда ты создавала свой автопортрет. Не думай ни о чем другом.
– Я попытаюсь.
Ричард еще раз поцеловал Мэйсон и направился к поезду. Но внезапно он остановился, оглянулся и поспешил назад, чтобы поцеловать ее еще один, последний раз.
– Помни. Мы вместе. – И с этим он ушел.
Мэйсон смотрела вслед поезду, пока тот не скрылся из виду, затем направилась к себе в отель. Она никогда еще не чувствовала себя такой одинокой. Целая неделя без Ричарда. Как она это выдержит? Но Мэйсон помнила, что он сказал. Запрись. Закройся от мира. Работай. Ради него она так и поступит. Она уже представляла, как они встретятся вновь. Как она покажет ему картины. Удовольствие на его лице при виде ее работ. Как он обнимет ее, как отблагодарит за труды. И эти образы согревали ее.
Прошло несколько дней с тех пор, как Мэйсон ночевала у себя в номере в последний раз. Когда она вошла в фойе и подошла к регистрационной стойке, портье встретил ее словами:
– Мадемуазель Колдуэлл, мы уже начали за вас беспокоиться.
– Мне надо было вас предупредить. Я гостила у друзей.
– Вчера здесь была полиция. Они искали вас.
– Полиция? – Возвращение к действительности было болезненным, как падение с большой высоты.
– Они оставили вам сообщение. – Клерк заглянул под стойку. – Где же оно? – Наконец он вытащил конверт, на котором было выведено имя Эми Колдуэлл.
Мэйсон вскрыла конверт и достала из него листок с требованием явиться к инспектору Дювалю при первом удобном случае.
Мэйсон не на шутку испугалась. Но если она отложит этот визит, страх разрастется еще сильнее. Даже не проходя в номер, Мэйсон вызвала кеб и отправилась в Префектуру полиции, сказав себе, что чему быть, того не миновать.
Офис Дюваля располагался на втором этаже массивного здания на острове Сите, выходящего прямо на собор Парижской Богоматери. Дюваль вышел в приемную, поздоровался с Мэйсон, проводил ее в свой кабинет и усадил на стул. Дюваль встал над ней и пристально смотрел несколько долгих секунд. Мэйсон чувствовала, что обливается потом. Ей так и хотелось утереть лоб.
– Как вы, вероятно, помните, мадемуазель, – заговорил наконец Дюваль, – обстоятельства смерти вашей сестры меня сильно беспокоят. – Дюваль сделал многозначительную паузу.
– Да, я помню.
– С тех пор как мы встречались в последний раз, я успел продвинуться в расследовании этого дела. И выяснил еще несколько странностей.
Дюваль снова замолчал.
– Странностей? – Мэйсон сжала ладони.
– Я должен сообщить вам, что существует очень высокая вероятность того, что имело место преступление, связанное с этим инцидентом.
«Преступление. Господи, неужели он знает?»
– И что за преступление?
– Я бы предпочел об этом пока не говорить.
– И какие у вас есть улики, подтверждающие ваш вывод?
– И вновь вынужден сообщить, что не имею права разглашать такого рода информацию.
Дюваль впился взглядом в ее лицо и не отпускал ни на секунду.
«Не смей показывать ему свой страх!»
– Тогда зачем вы вызвали меня сюда, инспектор? – осторожно спросила Мэйсон.
– Чтобы официально известить вас о том, что Служба безопасности проводит полномасштабное расследование инцидента. И для того, чтобы попросить вас не покидать страну до завершения расследования. Вы готовы к сотрудничеству?
– Конечно. Если у вас появится какая-либо новая информация относительно обстоятельств смерти моей сестры, я бы хотела получить ее до того, как уеду домой.
Мэйсон поднялась, чтобы уходить.
– Еще один момент, мадемуазель.
Мэйсон замерла.
– Слушаю, инспектор.
– Последнее время вас часто видели в обществе британского джентльмена Ричарда Гаррета.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101