– Кем вы работаете? – спросила Мэйсон.
– Я любитель искусства, – ответил Ричард.
– Нет. Какова ваша настоящая профессия? На кого вы работаете?
– Я работаю на сыскное агентство Пинкертона, Чикаго, Иллинойс.
У Мэйсон захватило дух. Выходит, гипноз все же сработал?
– У вас есть ферротипия симпатичной молодой женщины, которую вы очень цените. Кто она?
После некоторого колебания Ричард сказал:
– Молли. Моя сестра.
Мэйсон возбуждалась все сильнее. Итак, гипноз действительно сработал! Она получила привилегированный доступ к самым потаенным уголкам души этого мужчины.
– Вам действительно понравилось мое выступление? – спросила Лизетта.
– Я подумал, что на вас слишком много косметики.
– Прекрати, – шикнула на нее Мэйсон. – Не трать драгоценное время на дурацкие вопросы.
– Я увидел, – продолжал Ричард, – как ваши акробатические возможности могли бы пригодиться в моей профессии.
– Мои? – переспросила Лизетта.
– Ерунда, – отмахнулась Мэйсон. – Скажите нам, что вы в действительности думаете о картинах Мэйсон Колдуэлл?
– Ни одно произведение искусства так глубоко меня не трогало. Я не вижу для себя лучшей участи, чем посвятить жизнь тому, чтобы о них узнал мир.
Ответ Ричарда отозвался приятным теплом в сердце Мэйсон, но ей предстояло задать более жесткий вопрос:
– Вы когда-либо подозревали, что Мэйсон, возможно, не умерла? – Мэйсон сама испугалась того, что произнесла вслух.
Переглянувшись с Лизеттой, Мэйсон добавила:
– И сейчас подозреваете?
– Нет, я отбросил это предположение.
– Почему?
– Нет доказательств.
– Ни одного? – спросила Мэйсон.
– Ничего существенного. Я понял, что был лишь излишне подозрителен. Как профессионал, я знаю, что не следует пытаться доказать то, подо что нельзя подвести неопровержимые улики. Поэтому я сдался.
Мэйсон перевела дух.
– А что вы чувствуете в отношении сестры Мэйсон Эми?
– Я влюбился в нее. Я люблю картины ее сестры, но я люблю Эми как женщину. Я никогда ничего подобного не чувствовал. Я бы хотел провести с ней всю оставшуюся жизнь. Я хочу пестовать и баловать ее до конца дней.
Эти слова столь очевидно шли из самого сердца Ричарда, что даже Лизетта не сдержала умильную слезу.
– О-ла-ла! – сказала она и шмыгнула носом.
Мэйсон раздирали противоречивые чувства. С одной стороны, ей было стыдно за себя – за то, что она заставила его сказать о том, чего он не собирался открывать. Но с другой стороны, услышать такие слова от столь сдержанного на слова мужчины… Она никогда еще так сильно его не любила.
Мэйсон хотела спросить его, почему он никогда сам ей этого не говорил, но тут вернулся Валентин.
– Ваше время истекло, – объявил он. Затем он взял Ричарда под руку и вернул на сцену, где двое других господ уже ходили по кругу гуськом под хохот публики. Он усадил Ричарда на стул и хлопнул в ладони.
Ричард тут же спросил:
– Ну, когда же начнем? По залу пробежал смешок.
– Перед тем как мы продолжим, позвольте вам задать один вопрос: вам нравится Всемирная выставка?
Ричард почесал голову и сказал:
– Мне весело. Да здравствует Франция.
Аудитория взревела от хохота.
Ричард растерянно обвел взглядом зал.
– Черт…
Валентин улыбнулся:
– Вижу, вы для меня слишком крепкий орешек. Пожалуйста, займите свое место в зале.
Ричард пошел к столику под хохот аудитории.
– Что их так потешает? – спросил он у Мэйсон.
– Ты выставил на посмешище гипнотизера, – сказала она. – Пойдем отсюда.
У выхода из кабаре он поймал кеб. Мэйсон подняла взгляд, подернутый дымкой желания.
– Я хочу вернуться к тебе в отель.
Ричард казался удивленным.
– С чего бы?
– Не говори. Ничего не говори. Просто давай вернемся в отель как можно скорее.
Ричард протянул вознице банкноту и сказал, что он удвоит плату, если тот сможет домчать их до «Лё-Гранд-Отеля» за пять минут. Мэйсон жалась к Ричарду всю дорогу, вдыхая его особый свежий запах, и говорила себе: «Какой же я была дурой. Какой маниакально подозрительной!»
Возница отработал премию, и вскоре Мэйсон и Ричард уже входили в отель.
– Одну минуту, – сказал Ричард и, оставив Мэйсон возле лифта, подошел обменяться парой слов с консьержкой. Очевидно, он просил, чтобы их никто не беспокоил. Мэйсон не могла дождаться, когда они попадут в номер. Как только Ричард пропустил ее в лифт, она схватила его за плечи и поцеловала в губы, крепко, как только могла. Когда двери открылись, она схватила его под руку и потащила по коридору. Ей было страшно жаль упущенного времени и очень хотелось наверстать все и сразу.
– Не могу выразить, как я тебя хочу, – хрипло сообщила Мэйсон возле дверей.
Ричард прижал ее к себе и жадно поцеловал. Быстро открыв дверь, он подтолкнул ее в номер, зашел сам и, закрыв дверь, подхватил Мэйсон на руки и понес в спальню. В комнате было темно, но лунный свет лился в окно, романтичный и волшебный.
Мэйсон лежала на кровати и не могла дождаться, когда Ричард избавится от одежды – досадного препятствия, мешающего свершиться тому, чего она так долго ждала. Она рванула полы его рубашки, отрывая пуговицы, и торопливо начала стаскивать ее с плеч. Ричард тем временем избавлялся от брюк. Мэйсон ему помогала. Все остальное он сделал сам. Затем он лег рядом с ней, совершенно нагой, в состоянии сильного возбуждения.
Очень медленно Ричард принялся раздевать Мэйсон. Один за другим предметы ее туалета падали на пол. Мэйсон так изголодалась, что его медлительность действовала ей на нервы, она тоже решила принять участие в процессе раздевания. Она потянула за корсет, не потрудившись расшнуровать его, и ей было наплевать, если он порвется.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101