– холодно спросил Жобер.
– Он сказал, что у него имеются веские основания для этого. Сказал, что вы обесчестили его дочь, а потом бросили. – Боргез развел руками. – Отец может так сильно любить свою дочь, что готов жестоко отомстить ее обидчику.
– Валуа вовсе не любящий отец, мстящий за дочь. Позвольте рассказать вам правду, Боргез. Мои отношения с Дамарис де Валуа были чисты и невинны. Она ушла в монастырь, потому что сочла это своим подлинным призванием, а не потому, что была опозорена. Если я и виноват в чем-нибудь, так только в том, что разоблачил Валуа как жадного, лживого мерзавца, каким он и является. И ярость его вызвана тем, что ему не удалось еще больше разбогатеть. Ведь он рассчитывал выгодно выдать Дамарис замуж!
Боргез помолчал некоторое время, обдумывая его слова, потом, потирая лысеющую макушку, сказал:
– Прошу прощения, Бревриен. Я этого не знал.
– Разумеется, не знал! – раздался грубый насмешливый голос. – Этот болван был всего лишь пешкой в игре милорда Валуа. Неужели ты, Боргез, думаешь, что сэр Ва-луа позволил бы тебе спокойно жить с саксонской наследницей? Черта с два! Тебя должны были уничтожить, как только Валуа убедит короля в том, что ни одному саксу, тем более саксонке, нельзя доверять. Валуа намеревался сам завладеть этими землями, а наследницу отправить в монастырь. – Взгляд узких черных глаз мужчины скользнул по Эдиве. – А я считаю, что в другом месте от такой пташки было бы больше пользы. Я, пожалуй, сделал бы из нее лондонскую потаскушку.
Жобер почувствовал, как напряглось в его руках тело Эдивы. Она узнала этого человека. Боргез называл его Анри.
– Позволь мне упасть, – быстро прошептала она.
Эдива рухнула на пол. Жобер крикнул, чтобы принесли воды, и опустился рядом с ней на колени. Она незаметно вложила ему в руку кинжал, прошептав: «Будь осторожен».
Жобер подхватил ее на руки и понес к двери. На полпути он почувствовал, что к его спине приставили нож, и услышал:
– Я сам возьму эту женщину, Бревриен.
Жобер медленно повернулся и увидел ухмыляющуюся физиономию черноглазого мужчины с ножом в руке.
Жобер осторожно поставил Эдиву на ноги, но не выпустил ее из объятий. В одной руке он держал кинжал.
– А теперь отдай-ка мне женщину!
Жоберу хотелось броситься на подлеца и воткнуть кинжал ему в горло. Но он сдержал себя. Нет, этого мерзавца надо застать врасплох.
– Это ты убил священника, – неожиданно сказал Бревриен, будто только сейчас догадался об этом. – Все-таки это сделали не саксы, а ты!
– Конечно. Я с радостью прикончил этого ничтожного отца Рейболда...
Кинжал Жобера вонзился в шею мерзавца. Тот вскрикнул и повалился на пол. Эдива попятилась. А Жобер глубоко вздохнул: все было кончено.
– Возмутительно! – воскликнул священник, подходя к ним. – Просто возмутительно! Даже если этот человек – отъявленный злодей, это еще не повод, чтобы убивать его в церкви! Сомневаюсь, что ваша бессмертная душа не пострадает от такого тяжкого прегрешения!
– Постараюсь как-нибудь договориться со Всевышним, – сказал Жобер. – Мне кажется, что Господь более милосерден, чем люди, которые так и норовят перерезать мне горло.
Эдива обняла его и шепнула:
– Не серди священника, дорогой. Ему еще предстоит обвенчать нас.
Жоберу и Боргезу пришлось долго уговаривать, а Эдиве даже умолять священника, прежде чем он согласился совершить обряд бракосочетания.
Когда церемония закончилась, Жобер и Эдива, обменявшись легким поцелуем, разошлись каждый на свою половину для гостей – женскую и мужскую.
Жобер уселся за стол в трапезной, где мужчинам подали простую монастырскую еду. Хеймо пытался утешить Жобера, сочувствовал, что ему придется провести по-холостяцки первую брачную ночь. Все смеялись.
Жобер взглянул на Алана, самодовольно улыбаясь.
– Ну, что я говорил? Женщина может быть верной и преданной, как и мужчина.
– Не обижайся на меня, – сказал Алан. – Наверное, обстоятельства моей жизни заставляют меня сомневаться во всех женщинах.
– Знаем мы твои обстоятельства! – воскликнул Хеймо и хлопнул Алана по спине. – Терзаешься муками ревности, пока белокурая Вульфгет раздаривает всем улыбки.
– Вульфгет? – удивился Роб. – Я и не знал, что тебе она нравится. Ты всегда с таким мрачным видом говоришь с ней.
– Как мне не быть мрачным? Этой бессердечной кокетке доставляет удовольствие мучить меня!
– Вульфгет – бессердечная?! – воскликнул Роб и даже вскочил на ноги. – Не могу слышать о ней такое! Она самая добрая, самая терпеливая из девушек.
– Конечно. Ты притворялся, будто страдаешь от ран, чтобы заставить ее суетиться вокруг себя!
– Рана в живот – не шутка! Я мог умереть!
– Уж лучше бы ты умер, болван! Тогда бы Вульфгет наконец заметила меня!
– Черт возьми, вы похожи на двух псов, подравшихся из-за лакомой кости! – вмешался в разговор Жобер. – Если вы ссоритесь из-за этой девчонки, то, клянусь, она вам обоим не достанется. Выдам ее замуж за того, кто не живет в Оксбери. Как это вам понравится?
Оба рыцаря сразу же взяли себя в руки.
– Я не хотел задеть тебя, Алан, – сказал Роб. – Вульфгет мне нравится. Но у меня и в мыслях не было жениться на ней. Если ты хочешь добиться благосклонности Вульфгет, я не буду стоять у тебя на пути. Но позволь дать совет: если ухаживаешь за девушкой, не надо ходить вокруг нее с унылым и мрачным видом. Лучше постарайся быть веселым и любезным.
– Я пытаюсь. Но когда вижу ее с тобой, все приятные слова исчезают.
– Ты еще не говорил об этом с Эдивой? – спросил Жобер. – Думаю, она сможет тебе помочь.
– Как мне просить об этом Эдиву, если я наговорил о ней столько гадостей?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87