– Потому, милая, что он должен уделять серьезное внимание политике, работать над своими речами, высказывать новые идеи, которые заставили бы эту чернь проголосовать за него. Он должен приучиться к долгому стоянию на ногах, к рукопожатиям простых людей и всему такому прочему. А мы с вами тем временем поближе узнаем друг друга. Да, пока я не забыла, пойдемте-ка ко мне.
Констанс послушно выполнила просьбу герцогини. Та открыла ящик столика и протянула девушке небольшую коробочку.
– Это вам, мисс Ллойд.
– Благодарю вас, но это ни к чему.
– Это ваше обручальное кольцо.
– Обручальное кольцо? Возможно, будет лучше, если я подожду, когда Филип сам подарит его мне.
– Глупости! Приучайтесь к порядкам этого дома. Наденьте его.
Констанс послушно открыла миниатюрную бархатную коробочку. Внутри лежала, пожалуй, самая странная вещица, которую ей доводилось видеть. На золотом ободке сверкал желтым светом камень размером чуть поменьше круглой дверной ручки, обрамленный, насколько Констанс могла догадаться, то ли змейками, то ли ящерицами.
– О, какая прелесть!
– Конечно, прелесть. Я сама его выбирала. У Филипа нет времени этим заниматься. Кольцо в новом стиле, итальянской работы.
– Выходит, мы теперь с вами обручены, – пошутила с улыбкой Констанс.
– Глупости! Я уже замужем. К тому же я женщина, и мы не можем с вами обручиться. И еще, мисс Ллойд, я, пожалуй, старовата для вас. Нет, отныне вы обручены с Филипом. Он скоро назовет нам дату венчания, возможно, это произойдет даже до выборов.
– Это замечательно, – ответила Констанс и надела кольцо на безымянный палец левой руки.
Сердце ее сжалось, когда оказалось, что оно ей впору. Она снова вернулась к подносу с чаем.
– Что ж, прекрасно. На подносе, кажется, остался еще один сандвич с кресс-салатом? – спросила герцогиня.
– Прошу прощения, но я съела его, – пришлось признаться Констанс.
– Вы съели мой сандвич с кресс-салатом?
– Я… – Констанс поняла бесполезность каких-либо объяснений. – Да, ваша светлость, я съела его.
– Придется отшлифовать кое-какие шероховатости в вашем воспитании, милая, прежде чем представлять вас обществу. – Подвиньтесь-ка поближе, я хочу хорошо видеть вас.
Констанс снова села на стул, сделав, глубокий вдох, надеясь, что рука, в которой она держала чашку с чаем, не выдаст ее и чашка не станет дребезжать о блюдце.
Невольно ей в голову пришло, что в обществе вооруженных бандитов она чувствовала себя куда более уверенно, чем в обществе герцогини.
– Что ж, – сказала герцогиня после намеренной паузы, – приятно было познакомиться. Вы свободны. Ужин в половине восьмого, прошу не опаздывать.
Констанс, поклонившись, покинула гостиную. Что бы ни ждало ее впереди, самое худшее, кажется, минуло. За ужином все будет по-иному.
До ужина Констанс проголодалась окончательно и жила воспоминаниями о злосчастном сандвиче, который съела за чаем. Физические страдания отвлекли ее от куда более неприятных мыслей, как, например, от ее более чем – неудачной первой встречи с матерью Филипа, и от постоянных воспоминаний о Джозефе Смите.
Только, она вознамерилась заняться собой и подготовиться к ужину, как в дверь постучали. Прежде чем Констанс успела ответить, в комнату вошла одна из бесчисленных горничных герцогини.
– Герцогиня посылает вам платье к ужину, мисс. Сегодня в доме гости, и она считает, что вы будете чувствовать себя лучше в этой одежде.
– Герцогиня очень великодушна. – Констанс улыбнулась горничной.
Та растерялась и не решилась улыбнуться в ответ. Они разложили наряд на кровати. Хотя платье и казалось чрезмерно вычурным и сама Констанс никогда бы не выбрала его для себя, оно, бесспорно, было красивым и стоило, должно быть, немалых денег: голубой бархатный корсаж с дорогими кремовыми кружевами, пышная шелковая юбка с каймой под цвет кружев. Горничная принесла и белье, и шелковые чулки, и изящные туфельки, и тоненькие лайковые перчатки с жемчужными пуговками.
– Откуда все это взялось? – пришла наконец в себя Констанс.
– Не знаю, мисс. Могу я вам помочь переодеться и причесать вас?
Какое-то мгновение Констанс молча смотрела на молоденькую горничную, испытывая странное чувство. После того как она столько лет сама была в услужении, какую помощь могла ей оказать эта девушка? Констанс сама привыкла к положению горничной. Поэтому она только улыбнулась.
– Спасибо. Я думаю, что справлюсь сама.
Горничная ушла, и Констанс была рада, что наконец снова осталась одна. Теперь она может позволить себе полюбоваться новым платьем, ощутить приятную легкость шелка, натянуть на ноги ажурные чулки вместо привычных грубых черных нитяных или шерстяных. Хотя платье было непривычно шикарным, оно все же было красивым. Поэтому Констанс уделила особое внимание своей прическе: расчесала волосы щеткой до блеска и придала локонам кокетливую естественность.
Наконец наступило время встретить то, что ей уготовила судьба в этот вечер.
По шуму голосов она нашла столовую. Переступив порог и осторожно минуя большую пальму в керамической кадке в форме тюленьей головы, она очутилась под любопытными взглядами многочисленных гостей.
Это был не просто ужин – настоящий банкет. Она сразу поняла, что послужила главным поводом для устройства такого сборища.
Выпрямившись, Констанс тут же дала себе слово, что ни при каких обстоятельствах не позволит, чтобы ее съели, даже если будут запивать самым дорогим кларетом.
– Добрый вечер, – звонко произнесла она, когда ее глаза привыкли к яркому свету люстр.
Она увидела перед собой мужчин во фраках и женщин в вечерних туалетах и драгоценностях, в массивных бриллиантовых колье-ошейниках и серьгах с неимоверной длины подвесками.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86