Лили на секунду прижалась теплыми губами к его рту, обняла, заглянула ему в глаза.
— Мне кажется, прежде чем быть честным со мной, тебе нужно стать честным перед собой. Может, именно об этом тебе стоит подумать, Куинн?
Господи, как он ее любит! Несмотря на ложь, которой он ее потчевал, Лили знает его лучше, чем он себя. Куинн вдыхал ее аромат, чувствовал биение ее сердца. Неужели он отпустит ее от себя? Как ему жить, если Лили не будет рядом?
— Покатайся верхом, — предложила она. — Подыши воздухом и подумай.
Он так и сделал. Ехал по заснеженным полям, вспоминал прожитую жизнь и все ошибки. Думал о своих желаниях и стремлениях, о том, что в жизни главное, а что нет, что позволено, а что возбраняется.
Вечером они снова расположились у камина и проговорили до ночи. Куинн рассказывал о Мириам, о своей незадавшейся женитьбе, размышлял, что довело Мириам до такого состояния, воспоминал о жутких условиях в психиатрических лечебницах. А Лили рассказывала ему о своей юности, о том, как она была несчастлива с Саем Гарденером, о тюрьме. И оба сошлись на том, что умный, знающий губернатор может способствовать преобразованию многих областей жизни. Лили попросила Куинна включить это в список будущих реформ, но он сомневался, что существующая политическая система позволит ему осуществить подобные реформы.
Только на следующий день, когда они стояли у загона для лошадей, Лили наконец решилась заговорить:
— Я прочла несколько книг о твоей Италии и решила, что поеду туда. Пол, по-моему, прав. Ты получишь огромное преимущество, если я уеду немедленно. Ты можешь сказать, что я умерла. А кандидат, потерявший жену, вызывает сочувствие.
Упершись в перекладину забора, Куинн хмуро смотрел на далекие горные вершины, увенчанные снежными шапками.
— Я люблю тебя и не хочу, чтобы ты уезжала.
— Знаю. — Лили заморгала, пытаясь сдержать непрошеные слезы. — Но мы оба понимаем, что я не могу остаться. В общем-то ничего не изменилось, а поскольку мне все равно придется уезжать, то нужно сделать это с наибольшей выгодой для тебя. То есть немедленно.
«Нет, Лили, с тех пор как ты вошла в мою жизнь, все изменилось», — подумал Куинн.
Они повернули к дому. Куинн шел первым, утаптывая дорожку. Скорее бы уж наступила весна, надоел проклятый снег.
— Знаешь, я кое-что придумал, — улыбнулся он. Почти все их разговоры вчера и сегодня начинались именно с этой фразы. — У меня для тебя сюрприз.
— По-моему, сюрпризов мне теперь хватит на всю оставшуюся жизнь.
Куинн молчал, дожидаясь, когда Лили не выдержит и задаст вопрос. Ожидания весьма быстро оправдались, и он удовлетворенно засмеялся:
— Скоро узнаешь. Пол везет тебе из города нечто замечательное. Ему пришлось изрядно потрудиться, чтобы это добыть.
— Кстати, о городе, — заметила Лили. — Может, нам уже следует вернуться? Послезавтра ты должен произносить речь, а я обещала навестить Мириам и горю нетерпением.
Куинн ощутил комок в горле. Он стоял посреди заснеженного двора, крепко прижимая Лили к себе, и чувствовал, что все его честолюбивые стремления, мечты о губернаторском кресле улетучиваются. Они уже не имели для него никакой ценности. Единственное, что имело смысл, — это всю жизнь быть рядом с Лили, очаровательной, умеющей сопереживать, любимой и любящей женщиной.
— Вчера ты, кажется, говорила, что поняла наконец важность правил.
— Боюсь, я никогда до конца не исправлюсь. — В глазах Лили сверкали веселые искорки. — Однако вынуждена признать, что обществу необходимы правила, и будет лучше, если люди станут им подчиняться.
— А знаешь, в разных странах различные правила. В Европе они не такие, как у нас в Америке.
— О Господи! — притворно застонала Лили. — Значит, мне придется опять учить правила?
И вдруг Куинн понял, как ему жить дальше.
— Лили, ты меня любишь?
— Всем сердцем.
— Пойдем в дом. Нужно обсудить наше будущее.
Они вышли на крыльцо, держась за руки. Вдали показалась маленькая черная точка, которая ежеминутно увеличивалась. Это были сани Пола. А много дней назад Лили вот так же стояла у ворот женской тюрьмы в Юме, глядя на мчащуюся в клубах пыли карету Пола. Тогда она была подозрительной, озлобленной, ненавидящей мужчин. Женщиной с прошлым и без будущего.
Она сильно изменилась с тех пор, хотя настоящей дамой, сдержанной и чопорной, ей никогда не стать. Она слишком живая, шумная, непосредственная, любящая иногда выпить, закурить сигару и при необходимости выругаться. Женщина, которая больше подходит мужчине в качестве любовницы, а не жены.
— Есть какие-то сомнения? — тихо спросила она, взглянув на Куинна и сжав его руку.
— Никаких, — твердо заявил он, целуя ее в губы.
Лили могла бы и не спрашивать. Ответ был у него на лице, таком безмятежном, молодом и счастливом, что у нее сердце запело от радости.
— Пока ты будешь наслаждаться сюрпризом, я сообщу Полу, что снимаю свою кандидатуру с выборов.
— Пол расстроится. Кингмейкеру нужен король.
— Он поймет. И похоже, вряд ли удивится.
— Из тебя вышел бы отличный губернатор, Куинн.
— Система бы не позволила мне сделать то, что я планировал, и в конце концов я бы предал своих избирателей. Пол это знает.
— Надеюсь, он поймет и будет рад за нас. — Прикрыв глаза от ослепительно блестевшего снега, Лили вдруг удивленно вскинула брови. — Он не один. Кого-то нам привез.
— Верно, — улыбнулся Куинн. — Того, кто уже несколько дней ждал этой встречи. Я собирался представить ее твоей племянницей.
— Куинн! О Господи! — Лили пошатнулась, но. он вовремя ее поддержал.
Дрожащая, смертельно побледневшая, она смотрела, как Пол ставит на землю маленькую девочку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88